Адмирал Нимиц

Конгресс предоставил пятизвездным генералам право постоянного звания. Никто из них не мог быть уволен иначе как по собственному желанию. Было объявлено, что после ухода Нимица с поста командующего морскими операциями он станет специальным помощником морского министра. Адмирал Кинг исполнял те же обязанности и в качестве помощника занимал кабинет в морском министерстве. С течением времени Нимиц становился все более и более одиноким. Некоторые офицеры считали, что это пренебрежение — после тех лет, когда каждую минуту своей жизни он отдавал служению своей стране, — стало причиной ухудшения его здоровья.

Нимиц решил не оставаться. «Когда придет время оставить эту работу, — говорил он, — мы уедем в тот же день. Мы не останемся здесь, и я не буду гнаться ни за какими постами». Адмирал мог. бы быть полезным, но на расстоянии. Адмирал и миссис Нимиц решили поселиться на Западном побережье, когда адмирал закончит свою деятельность.

Утром 15 декабря 1947 года Нимицы завтракали как обычно, в семь часов. Во время завтрака адмирал пригласил прислугу, поблагодарил всех, пожелал всего хорошего и вручил каждому конверт с рождественскими деньгами. Затем он отправился в министерство. Миссис Нимиц собралась заехать на Ку-Стрит, 2222 за Нэнси, которая жила одна. Покидая Дом обсерватории, она заметила, как прислуга отмывает следы пальцев на дверных ручках и готовит Дом к приезду Денфельдов — они должны были вселиться сюда вечером.

Короткая церемония передачи командования происходила в кабинете министра в Мейн-Нэви-Билдинг в 10 часов утра. Присутствовали миссис Нимиц, Нэнси и — по особой просьбе Нимица — адмирал Спрюэнс, бывший тогда президентом Военно-морского колледжа, и адмирал Бленди, ставший главнокомандующим Атлантическим флотом. После того как были прочитаны приказы, министр Салливан, Нимиц и Денфельд произнесли речи. Затем министр пригласил всех в зал, где перед кино- и фотокамерами были повторены главные моменты церемонии.

Нимицы прошли по коридору, вдоль которого выстроились аплодирующие офицеры, рядовые и гражданские служащие. У главного входа, на Конститушн-авеню, отряд моряков и караул морской пехоты отдали предписанные почести. Нимицы забрались в «Крисси», семейный «крайслер»; ему было уже почти 10 лет, и он выглядел на свои годы. Нэнси села за руль, и «Крисси», кашляя и хрипя, отъехал от обочины. Среди провожавших, на тротуаре, Нимиц узнал нескольких сенаторов и представителей, перед которыми он часто выступал в Капитолии.

Нэнси продолжала, как и в 1942 г., вести машину. Мэри Нимиц была уже в Калифорнии, она поступала в Высшую доминиканскую школу. Адмирал, миссис Нимиц, Нэнси и Фреклс, старый коккер-спаниель, 15 декабря проехали на «Крисси» из Вашингтона 9 миль до Роли, Северная Каролина, где остановились в мотеле. В тот вечер Кэтрин и Честер начали вести свой первый общий дневник, под названием «Жизнь начинается в 117» (таков был их «совместный» возраст). Вступление написала Кэтрин:

«Сегодня был необыкновенно важный день. Произошло великое событие, и сейчас, несмотря на дождь и промозглый воздух, мы счастливы! В первый раз за много лет Честер может не отвечать за все. Нэнси, Честер, Фреклс и я — мы едем на юг, а потом на запад, в Калифорнию, и в наших сердцах — молодость и радость».

Честер, после описания церемонии передачи командования и отъезда из Нэви-Билдинг, завершил вступление так:

«Я чувствую себя так, как будто огромный груз спал с моих плеч, и мы с Кэтрин только начинаем жить. С прекрасной семьей детей и внуков — и этим миром перед нами — разве может наша жизнь не быть полной и счастливой?»

Глава 26. ИЗ «МОРСКОГО МИНИСТЕРСТВА» В ОРГАНИЗАЦИЮ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ

Путешествие семьи Нимица через всю страну, последовавшее за его отставкой с поста командующего морскими операциями, завершилось 21 декабря 1947 года в доме Джеймса Лея в Сан-Диего, где базировался его эсминец «Орлек». Кроме Джима и Кейт вновь прибывших приветствовали 17-месячный Джимми Лей и Мэри Нимиц, которая только что приехала из монастырской школы в Сан-Рафаэле и могла гордиться аттестатом с отличными оценками. Беднягу Фреклза пришлось оставить, поскольку никто не мог точно сказать, как поладят они с Допи, кокер-спаниелем семьи Лея. О своем «Крайслере» 1938 года выпуска миссис Нимиц писала: ««Крисси» блестяще себя показал. Я так горда за наш старый автомобиль. Ни малейших жалоб за все время путешествия в 2940 миль».