Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

Как только корма бронетранспортёра мелькнула и стала удаляться, я встал и, придерживая автомат, неторопливо последовал за ними. В этот раз первый голос за Юрой, это будет мне сигналом открыть огонь по солдатам в десантном отсеке. Подсумки на поясе у меня были с обоймами для винтовки, автомат немецкий, но один запасной магазин я взял, сунул за пояс, и вот тот неприятно давил, пока я подходил к бронетранспортёру. Чёрт, вот это предположение не сработало, что задние двери десантного отсека откроются и оттуда полезут солдаты. Двоих у пулемёта я видел, да вышел унтер с пассажирского места, а остальные внутри сидели. Я каски видел. Хотя нет, один встал, собираясь с улыбкой мне что-то сказать, но лицо стало выражать недоумение, когда он меня рассмотрел. Это когда я сидел, сложно понять мой рост и фигуру, а тут сразу видно, кто есть кто. Подросток. В армии вермахта служат подростки? Именно что нет.

Я уже был настолько на взводе, что готов был открыть огонь. Чего Юра тянет время? Поэтому, когда спереди бронетранспортёра, у зубного грузовика прогрохотала длинная очередь и послышались несколько коротких очередей, – о, в этот раз правильно стреляет, – я срезал от живота обоих пулемётчиков и этого любопытного, ну и унтера короткой очередью в три патрона отправил в мир вечной охоты. Тот, получив пули в спину, так и нырнул вперёд в пыль. Наповал. Оставив висеть автомат на ремне и выдернув из-за пояса гранату с длинной ручной (было видно, как солдаты в кузове готовятся к бою, каски так и мельтешили), выдернув шнурок, стал отсчитывать. А на шестой секунде закинул гранату в кузов. Там успели заорать, но выбросить – нет. Почти сразу грохнул взрыв, и на бегу, взметнувшись наверх, на правый борт бронетранспортёра, глядя на копошившуюся внизу серо-бурую от крови массу, я стал длинными очередями поливать их, заодно и водителя пристрелил. Мотор работал, и тот включил заднюю скорость. А тут машина дернулась, когда нога мертвеца резко отпустила сцепление, и заглохла.

Сидя на борту и перезаряжаясь, я громко спросил:

– Потери есть?!

– Обошлось! – послышалось от Юры.

– Бойцы, ко мне! Немцев раздеть, оружие и боеприпасы собрать. Обувь, кому требуется, снять. Все, кто умеет водить машины и управлять мотоциклом, ко мне.

В этот раз, когда я снял шлем, чтобы вытереть мокрое от пота лицо, меня, наконец, узнали, но ажиотаж я погасил в зародыше, хотя и подтвердил, что да, это я. Так что дальше парни работали в охотку и с огоньком, подтвердив моё мнение, что абы кому они подчиняться не будут. Бронетранспортёр был в порядке, на ходу. Кузов отчистили и даже отскребли пучками травы, немного воды было использовано из канистры. Пленные утолили жажду, опустошив канистру, а она всех мучила, частично переоделись, обувь с мотоциклистов сняли и с унтера с водителем. В общем, вооружены теперь все. Насчёт вождения ко мне подошло четверо. Трое могли водить машины, из них двое были танкистами, механиками-водителями, и один умел управлять мотоциклом. Это тот военврач. Его за мотоцикл я и посадил. Мой снова подняли в кузов зубного грузовика, все расселись, большая часть в тесноте в бронетранспортёр, кто-то на мотоцикле, кто-то со мной в кабине грузовика. Уместились, и небольшой колонной, не выезжая на трассу и объезжая редкие населенные пункты, по просёлочным дорогам, мы доехали до леса. Того самого, за которым Дон и наша стоянка.

Нас тут уже ждали, проводник вскочил на подножку моей кабины и через открытое окно подсказывал, куда ехать, так что остальные двигались за мной. Оказалось, моряки срыли лопатами склон, он был крут и получился вполне приличный съезд на глинистый берег. Тот был плотный, не проваливался, ехать можно. Сам съезд находился не у стоянки, а метрах в трёхстах, но по берегу, иногда накатывающиеся волны лизали колёса, мы доехали до аппарели, и я первым въехал на борт баржи. «Опель» и мотоцикл стояли уже тут, так что пришлось погонять грузовик туда-сюда по палубе, чтобы тот встал как надо. Потом и бронетранспортёр с мотоциклом завели. На этом всё, места больше не было. Разве что ещё для одного мотоцикла, ну или легковой «Опель» встанет, вроде того, что уже был, но это совсем впритык.