Адмирал Сенявин

— Приморское положение республики Семи Островов ограждается единственно щитом морских сил. Посему, — благосклонно напутствовал Александр, — мы решили вверить вашему главному начальству как морские, так и сухопутные силы. — Он не любил длинных речей и поторопился закончить: — Инструкции наши будут вручены. Да благословит вас Бог в плавании.

Эскадра уже приготовилась выйти в море, но замешкался Чичагов. Еще две недели понадобилось ему, чтобы приготовить на подпись Александру указания Сенявину.

Накануне выхода курьер доставил Сенявину пакет. «Секретно. Господину вице-адмиралу Сенявину». Вскрыв его, прочитал флагман:

«…Снявшись с якоря и следуя по пути, вам предлежащему, употребите все меры, морским искусством преподаваемые и от благоразумия и опытной предусмотрительности зависящие, к безопасности плавания вашего и к поспешному достижению в Корфу». Дальше царь указывал, что в порты Швеции, Пруссии, тем паче Голландии — она под Францией — не заходить. Русские войска генерала Анрепа поступают полностью в его распоряжение.

Еще раньше, в Кронштадте, объявили Манифест о начале войны с Францией. Но это не удивило военных. Месяц тому назад из Петербурга вышла русская армия под командованием Кутузова для соединения с австрийцами. Александр не терял надежды усмирить Наполеона и спешил сколотить новый союз против него. Русской и австрийской армиям отводилась главная роль для удара по Франции. Русские войска с Ионических островов предполагалось использовать для освобождения Апеннин и помощи австрийцам в Северной Италии. Собственно, сразиться с Наполеоном жаждал австрийский император Франц I[58], чтобы вновь вернуть утраченные провинции в Северной Италии. Александр не испытывал возмущения от коварства австрийцев ни в войне с турками в 1791 году, ни от их предательства Суворова в 1799 году, ни от раскола ими второй коалиции в 1801 году. Начинался очередной внешнеполитический зигзаг в затяжном, сложном маневре российских правителей.

С беззаботной легкостью ввергал он теперь в пучину очередного побоища подвластную ему страну ради призрачной возможности влиять в будущем на германские дела.

Вероятнее всего, эта беспечность, а более равнодушие к судьбе той земли, где Александр появился на свет Божий, объяснялось не в последнюю очередь его происхождением. «С Россией у него не было никакой связи, ни нравственной, ни даже этнографической: внук немца из Голландии и немки из Ангальтцербства, он родился от принцессы из Вюртемберга, вскормлен немкой из Лифляндии, воспитан вольтерьянцем из Швейцарии», — писал известный русский историк.

Быть может, не имел он достойного примера из прошлого своих царственных предков, истинных попечителей племени славянского? Был тому образец достойный, но не желал Александр даже подражать Великому Петру, будучи чужд ему по складу ума, характера, душевным качествам, которыми далеко не блистал.

Так или иначе, но в начале сентября 1805 года эскадра Сенявина, приняв на борт десант, снялась с якоря, зашла в Ревель и, благополучно миновав проливы, бросила якорь на Спитхедском рейде Портсмута.

На улицах Портсмута царило радостное оживление. Поступили первые известия о Трафальгарском сражении, победе Нельсона и разгроме франко-испанской эскадры.

Едва узнав об этом, Сенявин обрадовался. Два корабля — «Селафаил» и «Уриил» — закончили снаряжение и были готовы к выходу.

— Англичане, как вы слышали, задали перцу французам, — сказал адмирал командирам. — Пока те не опомнились, вооружайте паруса и через два-три дня отправляйтесь на Корфу.

Остальных командиров он поторапливал. Бискайский залив в зимнее время редко обходится без жестоких штормов.

За две недели успели сделать многое — переменили такелаж, приделали новые замки к орудиям. Отряд пополнился — у англичан купили два брига.

Накануне выхода Сенявин пригласил командиров, по обычаю, на обед. За столом адмирал начал разговор:

— Английские купцы сказывают, французы на широте Кадиса дозоры устроили. Видимо, поджидают нас. — Он испытующе посмотрел на своих подчиненных и продолжал: — Французы превосходят нас намного. Потому в бой ввязываться не будем. Нам генеральную цель надобно помнить. Быть в целости на Корфу…

Наутро эскадра еще вытягивалась с Портсмутского рейда, когда вдали показалась английская эскадра.

— На головном корабле приспущен флаг! — доложили с салинга.

На борту адмиральского корабля «Виктория» находилось тело погибшего героя Трафальгара Нельсона.

Английский адмирал накануне сражения отдал знаменитый приказ «для нападения на неприятеля и для нанесения ему ударов до тех пор, пока суда его не будут взяты в плен или уничтожены».

Нельсон знал, что от исхода сражения зависит судьба Англии. Человек большой личной отваги, он сражался до конца и руководил боем, даже будучи смертельно раненным.

Поравнявшись с ним, «Ярослав» первым отсалютовал пушечными выстрелами и приспустил до половины флаг, отдавая почести погибшему.

Мимо эскадры медленно двигались двенадцать наиболее пострадавших в сражении при Трафальгаре кораблей. У всех были перебиты мачты, сияли пробоины в бортах…