Адмирал Спиридов

Чем же был вызван отказ? Боязнью потерпеть неудачу в самом походе или при встрече с противником на далеком от привычных мест театре военных действий? Многолетняя репутация Спиридова категорически исключала и то и другое. Можно не сомневаться, что причиной отказа было нежелание заслуженного моряка находиться в зависимости от Алексея Орлова, поджидавшего эскадру в Ливорно. Спиридов, как и многие, хорошо знал нрав, повадки и характер фаворита, привыкшего не считаться ни с чем и ни с кем, и еще лучше знал, что доверенный императрицы ничего не смыслит в морском искусстве, да и вообще не принадлежит к числу людей, храбрых на поле боя. Участие в убийстве Петра Третьего, в дворцовых интригах и заговорах, скандальная драка с Потемкиным, в итоге которой будущий фаворит потерял глаз, слава кутилы и самодура — всего этого, чем завоевал сомнительную популярность Алексей Орлов, было предостаточно, чтобы Спиридов — человек совсем иных жизненных правил — отклонил лестное для себя предложение командовать экспедиционной эскадрой.

Скорее всего Екатерина догадалась об истинной причине отказа. Так должно судить по официальному рескрипту, подписанному ею. Терять Спиридова ей, безусловно, не хотелось. Его кандидатура для руководства столь важным морским предприятием была, несомненно, самой удачной в то время. Равным ему по опыту руководства крупными соединениями кораблей следовало считать лишь адмирала Мордвинова; но Мордвинов был действительно безнадежно болен и с трудом возглавлял Адмиралтейств-коллегию. Не без чьего-то совета Екатерина, во-первых, постаралась задобрить Спиридова, присвоив ему звание полного адмирала и назвав его первым флагманом флота; во- вторых, обещала ему самостоятельность в управлении эскадрой на Средиземном море, обязав лишь оказывать по мере надобности необходимую помощь сухопутным войскам, подчиненным Орлову.

Против этого возражать не приходилось: Спиридов и сам был убежденным сторонником принципа взаимодействия, оправдавшего себя в прошлых кампаниях.

Рескрипт, подписанный Екатериной и врученный Спиридову, подтверждал обещание: в нем точно оговаривалось неподчинение эскадры и ее командующего своевольному, капризному, беспринципному и, хуже того, неграмотному в морских вопросах фавориту, а лишь содействие ему решением определенных задач, порученных морякам. Вот буквально текст рескрипта:

«...Провезти сухопутные войска с парком артиллерии и другими военными снарядами для содействия графу Орлову, образовать целый корпус из христиан к учинению Турции диверсии в чувствительнейшем месте; содействовать восставшим против Турции грекам и славянам, а также способствовать пресечению провоза в Турцию морем контрабанды».

Ни слова о подчинении эскадры Орлову не было в этом многозначащем документе.

Поверил ли Спиридов такому обещанию?

Ненадолго.

Достаточно было одного перехода — от Кронштадта до Копенгагена — и стоянки в Дании, чтобы адмиралу стали понятны подлинные намерения Екатерины: она и не думала ни считаться с трудностями похода, ни учитывать сложность совместного плавания разнотипных судов. Придирки, которыми она донимала Спиридова при посредстве русских послов в Дании и Англии, вернее всего свидетельствовали о ее заблаговременном решении подчинить эскадру Алексею Орлову.

Ненужное дерганье началось, едва Спиридов принял командование.

17 июля 1769 года Екатерина посетила корабли, стоявшие на Кронштадтском рейде, вручила адмиралу орден, приказала выдать всем назначенным в экспедицию четырехмесячное жалованье «не в зачет» и потребовала немедленного выхода эскадры в плавание.

К вечеру следующего дня Спиридов увел корабли из Кронштадта. Куда? Как говорится, только «с глаз долой». Всего-навсего к месту якорной стоянки у Красной Горки, расположенной в пределах видимости с кронштадтских фортов. На том рейде «обшивная» эскадра простояла еще неделю, пока моряки привели в походный порядок все, что было необходимо, пока приняли и разместили десантников, пока погрузили осадную артиллерию. Вот почему напрасно некоторые историки считают датой начала Архипелажской экспедиции 18 и даже 17 июля, ссылаясь на запись в шканечном журнале линейного корабля «Три иерарха» (да еще называя этот корабль флагманским):

«1769 года июля 17 дня, при помощи божией начат сей журнал корабля «Трех иерархов» под командою господина бригадира флота капитана Самойлы Карловича Грейга в пути от Кронштадта со флотом, который состоит в семи линейных кораблях, одного бомбардирского, одного фрегата, четырех пинков, двух пакетботов и трех гальотов. Под главною командою господина адмирала и разных орденов кавалера Григория Андреевича Спиридова, имеющего свой флаг на корабле 66-пушечном «Св. Евстафий»...»

Запись не дает оснований считать корабль «Три иерарха» флагманским (он стал им лишь через год, и то всего на три месяца), поскольку под флагом командующего был «Евстафий», а слова «в пути от Кронштадта» означали, что запись была сделана в момент ухода с Кронштадтского рейда на якорную стоянку возле Красной Горки.