Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

Я же, как скоро корабли и фрегаты исправятся конопатной и плотничной работами и малейше не упустя времени, отправлюсь вместе соединенно с командующим турецкой эскадрой от каждой с половинным числом кораблей и фрегатов, сходно как прежде имел счастие всеподданнейше донесть к стороне Бриндичи и Манфредонии, обезопасить и очистить оные места от неприятеля и потом поспешу иттить к Мессине и к Неаполю в соединение с вице-адмиралом Нельсоном. А между тем два баталиона, в Мальту назначенные, ежели не поспеют соединиться в здешнем краю со мною, доставлены будут ко мне на показанных двух фрегатах и португальском корабле с помощию от остающейся при Корфу эскадры. Обо всех нужных к сему выполнениях, что до кого касаться будет, оставлю я достаточное распоряжение господину контр-адмиралу Пустошкину.

Я сам с отделенной эскадрою предпринимаю смелость иттить в надежде высочайшего вашего императорского величества милостивого благоволения, единственно считая из того соблюдение истинной пользы службы вашего императорского величества по последовавшим выше объясненным разным и важным обстоятельствам, ибо командующий эскадрой Блистательной Порты, находясь всегда в наилучшем согласии, охотнее решится везде быть со мною и содействовать вместе, а притом полагаю и не малая опытность моя в подобных выполнениях может быть небесполезна. Я наиусерднейше желаю быть употребляем в деятельностях против неприятеля и не быть праздну, ибо по взятии Корфу остаюсь я свободным.

Теперь в Корфу учреждается правление, сходное Рагузинской республике, дабы все завоеванные нами прежде бывшие венецианские острова составляли одну республику и в Корфу был бы учрежден Сенат по надлежащим правилам. Я послал повеления мои во все те острова избрать достойнейших и быть им в Корфу для составления Сената и учреждения судебных мест и законов, чему как быть должно, а затем отправить к высочайшему двору вашего императорского величества и к Блистательной Порте Оттоманской депутатов на высочайшее утверждение и конфирмацию. Сходственно сему получил я предписание, присланное из Константинополя от полномочного министра вашего императорского величества господина тайного советника и кавалера Томары. По отправлении моем с эскадрою поручу я все сии выполнения сделать и окончить господину контр-адмиралу Пустошкину.

За всем тем буду я иметь старание всякие выполнения чинить сходно, какие окажутся важнейшие обстоятельства и надобности, и, когда буду находиться соединенно вместе с вице-адмиралом Нельсоном, все, что будет возможно к защите и спокойствию Сардинии, стараться буду согласовать с его мнением и обстоятельствами, какие окажутся необходимы и полезнее. По сведениям и по видимостям теперешних обстоятельств, ежели они еще не переменятся, весьма полезно бы было баталионы, назначенные вашим императорским величеством и обещанные в помощь неаполитанскому королю в Неаполь следующие, буде бы они пришли в Заро или в Триест, оттоль перевезти эскадрою, мне вверенной, и наемными судами чрез Венецианский залив в Манфредонию; тут при помощи эскадры все места тотчас бы можно было оными войсками очистить, и дорога из оного места была бы кратчайшая и удобнейшая к Неаполю, ибо во всей Италии теперь с давнего времени не слышно никакой прибавки французских войск, а находится их весьма мало, считают в разделенных разных местах не более до девяти тысяч. Войска российские тотчас бы из Манфредонии перешли к Неаполю, и к ним соединились бы войска наместника королевского кардинала Руффо, и с действующею эскадрою Нельсона уповательно и с присутствием королевского величества, а я с соединенными эскадрами поспешил бы туда же к Неаполю. По мнению моему, могли бы все полезности исполниться с поспешностию, так я общим мнением с неапольским министром господином Мишеру полагали, но письмом от министра уведомлен я, что те войска пойдут в соединение под начальственное распоряжение господина фельдмаршала графа Суворова-Рымникского, поэтому и неизвестно, будут ли уже они оттоль присланы в Заро или куда в другие ближние тамошние места или уже пойдут по всей Италии сухопутно. Я буду обо всех обстоятельствах наведываться, предпринимать и исполнять полезнейшее. Его неапольское величество нетерпеливо ожидает меня с десантными войсками и спасение всей Италии надеется получить от войск российских.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное