Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

А между тем я поспешаю всевозможно докончить исправление кораблей, провиант на эскадру теперь из Константинополя привозится на судах транспортных, и получаю на эскадру. Сего числа получил я через пришедшие суда из Боко-ди-Катаро известие: по разнесшемуся там слуху, говорят за вероятное, что Анкона и находящиеся там корабли соединенными российскими и императорскими войсками и российскою же отделенную от меня эскадрою, блокирующею Анкону, не в давнем времени взяты, говорят, будто бы точное получено об оном известие через пришедшее из Венеции судно; но вероятно ли сие известие, требуется еще подтверждение. О чем сим всеподданнейше доношу.

Адмирал Ушаков

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА ПАВЛУ I О ПРЕДАННОСТИ ЧЕРНОГОРСКОГО НАРОДА РОССИИ

4 июня 1799 г.,

корабль «Святой Павел», при острове Корфу

Во исполнение высочайшего именного вашего императорского величества указа марта от 2 числа послал я с письмом моим к митрополиту Черныя Горы Негошу флота капитан-лейтенанта, что ныне капитан 2 ранга, Клопакиса, который порученное ему дело исправил со всякой точностию.

Митрополит и весь народ черногорский всеподданнейшую и вернейшую приверженность имеют к вашему императорскому величеству. Письмо его марта от 17 дня, мною полученное, письмо генерального консула в Рагузе графа Джика и при нем копию с письма же митрополита при сем всеподданнейше подношу. Хотя объясняют они, между прочим, опасность, ими предвидимую, но при бытности эскадры в здешнем краю ничего подобного, по мнению моему, случиться не может, а особо что французы в Венецианском заливе теперь не существуют. Флота капитан Клопа-кис, по сходству высочайшего мне повеления, из Рагузы отправился в Заро для осведомления о войсках генерал-лейтенанта Германа, прибыть туда следующих, а оттоль отправился в Триест и далее к господину фельдмаршалу Суворову, отколь с надлежащими сведениями я его вскорости ожидаю. О чем сим всеподданнейше доношу.

Адмирал Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА РУССКОМУ ПОСЛУ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В. С. ТОМАРЕ СО СВЕДЕНИЯМИ О ФРАНЦУЗСКИХ И ИСПАНСКИХ ФЛОТАХ И О НЕОБХОДИМОСТИ ПОПОЛНЕНИЯ СОСТАВА СУДОВ РУССКОЙ ЭСКАДРЫ

4 июня 1799 г.,

корабль «Святой Павел»

По известиям, о коих я имел уже честь ваше превосходительство уведомить, сильный флот французский прошел Гибралтар, вступил в Средиземное море; полагают, что и гишпанский с ним соединился или соединится, считаю, что 45 линейных кораблей, кроме фрегатов, составлять будут оный флот. Вице-президент господин адмирал и кавалер граф Григорий Григорьевич Кушелев сходно с высочайшим повелением перед сим же уведомил меня, что французский флот в Бресте приготовлялся к выходу: три корабля трехдечные, то есть каждый более стопушечных, 16 80-ти и 11 74-пушечные. По известиям, теперь также считают в числе пришедших в Средиземное море французских кораблей три большие трехдечные, в гишпанском флоте не только стопушечные, но один есть 134-х пушек. Желательно, чтобы и с нашей стороны сколько-нибудь были трехдечные корабли, хотя против самых важных.

Кадыр-бей уверил меня, что он требовал к себе 4 корабля в прибавок. Я надобностью почитаю: на таковой случай, ежели бы Блистательная Порта Оттоманская в числе оных прислала бы сюда 120-пушечный корабль, таковой корабль даже один великую помощь во флоте делать может, а часто и победа зависит от превосходных кораблей. Не соизволите ли объясниться Блистательной Порте о присылке сих кораблей по требованию Кадыр-бея. Я надеюсь, что англичане не упустят того, чтобы они за французским флотом не пошли в Средиземное море, но во всем Средиземном море, не слышу я, теперь даже и у англичан больших кораблей здесь нет; можно надеяться и на те, какие мы имеем, но большие корабли великое превосходство имеют. Я надеюсь на мой корабль о 80-ти пушках, но он один, а подобного и сему другого нет.

Федор Ушаков

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА ПАВЛУ I О ДЕЙСТВИЯХ ЭСКАДРЫ П. В. ПУСТОШКИНА У АНКОНЫ И ЗАНЯТИИ ГОРОДОВ ФАНО И СЕНИГАЛИЯ

17 июня 1799 г.

Полученными мною от господина контр-адмирала и кавалера Пустошкина рапортами объяснено: по прибытии он с эскадрою 5 числа мая к Анконе корабля «Женеро» при оной не застал, который более 15 дней прежде прибытия эскадры оттоль ушел с одним бриком и нигде об нем не слышно. Говорят, что намерение его было иттить в Тулон, но справедливо ли сие, неизвестно. При Анконе состоят три корабля разоруженные и несколько малых судов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное