Адмирал Ушаков. Письма, записки

Всемилостивейший государь, осмеливаюсь еще в подтверждение моего рапорта донесть, что он действительно во всем содержании его справедлив. Кроме, может быть, по непривычке не со вкусом писан. Почитается в нем Марком Ивановичем непозволительным прописанное обещание мое людям, но я тогда оное им объявил в рассуждении первой на здешнем море генеральной нашего флота баталии, желая и имея верную надежду на Бога, с помощью его оную выиграть. Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей, они стреляли в неприятельские корабли нечасто и с такою сноровкою, казалось, что каждый учится стрелять по цели, сноравливая, чтоб не потерять свой выстрел. Истинно происходило все сходно сему описанию, надеюсь в самой скорости соизволите услышать распространившуюся повсюду сию справедливость, удержать оного от толиких свидетелей разных людей никак нельзя, но оной шум некоторым сортом похвал больше всего мне повредил и повергнул в описанное мною несчастье. Наипокорнейше прошу вашей светлости команду мою служителей наградить каким-либо малейшим знаком милости. Они во всем словам моим бессомненно верят и надеются, а всякая их ко мне доверенность совершает мои успехи. Равно и прошедшую кампанию одна только вернейшая их ко мне доверенность спасла мой корабль от потопа, он был в крайнейшей опасности и в таком положении штормом носило по всему морю. В надежде всевозможной вашей светлости милости и покровительства с наиглубочайшим моим высокопочитанием и совершеннейшей преданностью навсегда пребуду.

Федор Ушаков

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ГОТОВНОСТИ СЕВАСТОПОЛЬСКОЙ ЭСКАДРЫ К ВЫХОДУ В МОРЕ

7 июля 1789 г.

Ордер вашей светлости, писанный по секрету, сего июля от 2 дня сейчас имел счастье получить. Во исполнение оного донесть честь имею. Порученный мне при Севастополе флот^[12], состоящий в трех 60- и двух 54-пушечных кораблях, осьми 40-пушечных фрегатов, одного репетичного, двух вооруженных корсарских судах и трех брандерах, в прошедшую ныне зиму весь исправлен килева-нием и минувшего июня от девятнадцатого дня, вышед на Севастопольский рейд, обстоит в готовности. К походу же в море потребен морской провиант, которым назначен в привоз сюда сухим путем чрез Бахмут, но в Таврию еще не вступил и близко нигде не слышно. Ко укомплектованию флота служителями рекрутские партии еще не пришли, также и о требовании солдат сухопутных войск повеления еще не имею. А затем, какие вещи почитаются к походу надобными, значатся в приложенной при сем ведомости. При сем же донесть честь имею, когда, какие были отправлены отсель в море суда, равно и о проходящих к Севастополю, о которых я имел сведение прежде входу их в гавань, о таковых господину генерал-аншефу и кавалеру Михайле Васильевичу Каховскому не упустительно доносить честь имел, также и впредь сие рачительно исполнять не премину. О поручаемых же мне исправлениях и приуготовлении флота по команде рапортами моими начальствующему над всеми частями правления и флота Черноморского господину контр-адмиралу и кавалеру графу Марку Ивановичу Войновичу всегда в свое время со всяким обстоятельством от меня донесено. А сверх всего имея ныне повеление вашей светлости о разных происхождениях, какие здесь встретиться могут, за отменное счастье и удовольствие почитать буду обстоятельно доносить вашей светлости, за таковое счастье почту, если удостоен буду некоторых доверенностей, касательных по случаям на будущее время.

Флота и судов неприятельских в виду Таврии нет и не слышно. О чем сим и донесть честь имею.

Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА В. С. ПОПОВУ^[13]

О ГОТОВНОСТИ СЕВАСТОПОЛЬСКОГО ФЛОТА К ВЫХОДУ В МОРЕ И ОБ ОГРАНИЧЕНИИ ЕГО СО СТОРОНЫ М. И. ВОЙНОВИЧА В ПРАВАХ КОМАНДУЮЩЕГО ЭСКАДРОЙ

7 июля 1789 г.