Адмиральский эффект. Рассказы

Игорь поправил лежащий на коленях большой чёрный пакет, увенчанный снятой с вспотевшей мичманской головы фуражкой, и стал смотреть в окно. Ехать долго, с Северной до Фиолента путь неблизкий, да ещё с пересадкой. Украдкой Близнюк поглядывал на симпатичных девушек, сидящих чуть дальше по салону и, похоже, обсуждавших что-то очень весёлое – до Игоря то и дело доносился их звонкий смех. Та, что сидела ближе к окну, выглядела этакой красоткой современного стандарта – длинные по моде распущенные волосы антрацитового цвета, к тому же – Игорь забыл это умное женское слово, как его там? ах да, макияж! – так вот, макияж был чересчур яркий, и смеялась она как-то картинно, напоказ, сверкая неестественно выбеленными зубами. Слишком глянцевая, ненастоящая. Подруга на её фоне выглядела скромно, однако правильное лицо с чуть вздернутым носиком и огромные выразительные глаза как магнитом притягивали к ней внимание. Увлекшись, он забыл вовремя отвести взгляд. Яркая брюнетка, заметив это, зашептала соседке явно какую-то колкость, тут же засмеялась своей остроте, с вызовом поглядывая на Игоря. Он немедленно уставился в окно, почувствовав, как запунцовели уши. Общение с девушками не входило в число его умений. При приближении к прекрасному полу ладони потели, уши алели, а язык и горло напрочь отказывались произносить даже самые простые слова. Да, с таким подходом так и помрёшь холостым…

Мичман в очередной раз поправил норовивший при каждом автобусном взбрыкивании сползти с коленей пакет, вздохнул. Ладно, когда-нибудь он возьмёт себя в руки, перестанет трусить и познакомится с такой вот милой и симпатичной девушкой… Да что ж ты будешь делать, пакет, зараза, всё съезжает! Близнюк поёрзал, устраиваясь удобней, придавил пакет и фуражку локтями, и задумался, глядя на пробегающие мимо дачные домики и деревца.

Ехать ему ещё долго, так что пока мичман Близнюк перемещается из пункта Б (войсковая часть N) в пункт A (часть, где он в настоящее время проходит службу), есть время для рассказа о причине этой поездки. В самом деле, не будет же целый флотский мичман в самое рабочее время мотаться туда-сюда по гарнизону безо всякого дела!

Началось всё с прибытия для прохождения службы по призыву на Черноморском флоте уроженца волжских берегов Андрея Пешкова. В отличие от своего известного земляка и однофамильца великого писателя Алексея Пешкова, более известного под псевдонимом Максим Горький, в литературе Андрей был не силён. Зато силён был физически: рост саженный, богатырские плечи, руки. И ноги. В ногах-то и заключалась проблема. Андрей был готов к службе, готов к флоту морально и физически. А флот оказался не готов к пешковским ногам. Что ж в них такого особенного, спросите вы? Да, в общем-то, ничего, кроме размера. Андрюша свет Пешков, 1994 года рождения, носил скромную обувь сорок девятого номера. Прямо скажем, что далеко не каждый день приходят на флот такие уникумы, и честно скажем, далеко не на каждом вещевом складе имеется для них обувка.

Молодой матрос был распределён в подразделение мичмана Близнюка. Дотошный и старательный Игорь внимательно изучил как лично призывника, так и прибывшее с ним (и на нём) вещевое довольствие. Выводы сделаны следующие: а) матрос выйдет хороший, старательный и сообразительный; б) морально-психологическое состояние товарища Пешкова удовлетворительное, по дому скучает в меру, свое назначение понимает правильно; в) у прибывшего в подразделение матроса не имеется ботинок юфтевых без шнурков, в просторечии – прогар, полагавшихся по аттестату (хоть служба и на берегу, да аттестат морской). На сборном пункте каким-то чудом нашлись подходящие богатырскому размеру волжанина «хромачи», а вот на прогарах ребята выдохлись. Однако ходить матросу в хромовых ботинках каждый день – непорядок. Обувь эта парадно-выходная, можно сказать, праздничная, предназначенная для похода в увольнение, парада или иного торжественного случая. К ежедневному же убиванию предназначена обувь рабочая, которой в наличии не имелось. О чём Игорь по команде и доложил.