Адмиралы Арктики

– К Визе оттащим, поставим на прикол. Всё одно там до тридцатых никого не объявится. А когда базу обустроим – перегоним. Подлатаем, перекрасим. Дизель поставим. Автоматику на такелаж попробуем приварганить. Не кораблик будет, а загляденье. Я капитаном попрошусь с удовольствием.

Волков, вроде как и соглашаясь, задумчиво протянул:

– Выходи на «Ямал», советуйся. Но тогда нам зачищать и… разгребать. Там кровищи поди-и-и… А у нас и кошек тактических нет. Как?..

– Там с борта сеть свисает, тащсташнант. Взберёмся, – оптимистично подметил гранатомётчик.

– Светошумовые кто припас?

– Так точно.

– Живём.

* * *

– Доказательств, что искали именно нас, вполне достаточно. Но и не достаточно, – Черто́в щёлкнул по скудной стопке с отвратительного качества фотопластинками и довольно удачными рисунками. На тех и на других был «Ямал». Имелись ещё какие-то документы на английском языке, но написанные от руки таким жутким почерком, что с трудом поддавались переводу. Всё это отыскали в каюте барка, которую, видимо, занимали англичане.

Говорил капитан тихо, чтобы разговор не слышал вахтенный на руле:

– Пойдём, пошепчемся, – кивнул на дверь из рубки.

Накинули куртки, вышли на балкон левого крыла мостика.

– Я к тому, что придумай что-нибудь ещё, сгусти краски… если вдруг кого-то из наших переклинит на пацифизме – навроде «зазря столько людей угробили». Будет оправдание. Что скажешь?

Шпаковский достал сигареты, протянул капитану. Закурили, облокотившись на стальные перила, невольно любуясь: на фоне клубящейся туманом Земли Визе высился мачтами красавец барк – печальный зарифленный парусник на мертвенной зыби.

На носу судна возились матросы с «Ямала» – готовили судно к одиночеству и, возможно, к зимовке.

От борта отвалила шлюпка, горбатясь каким-то грузом, направляясь к ледоколу.

«Боцман опять чем-то прибарахлился», – удивляясь прижимистости подчинённого, подметил капитан.

Тихо молотя винтом, шлюпка приблизилась, и Черто́в разглядел бочки на её борту.

– Ещё капусту квашеную нашли? Неплохо бы было. Вкусная, зараза. Умели же раньше…

– Чистый продукт, без наших гербицидов. И норвеги, видишь, распробовали. И от цинги.

Шлюпка пошла мимо борта ледокола к нависающей ближе к юту стреле крана.

– Эй, на крэйсере, – специально коверкая, прокричал капитан, – чем разжились?

– Ворвань!

– Ёх. А зачем нам эта вонючка?

– Боцман велел.

Шлюпка скользнула дальше, и капитан не стал больше надрывать голос, повернувшись к помощнику:

– Видал? Где он её складировать собрался?

Шпаковский не ответил, зная, что капитан задался вопросом скорей риторически, а от него ждут ответ на другой вопрос.

Докурив, досадно блуканул взглядом и, не найдя пепельницы, помня о категоричном бзике кэпа «не гадить вокруг себя», забычковал, пряча окурок в спецовку.

– В тех записках и документах на английском ничего мы не найдём. Если они совсем не дураки, – медленно проговорил Шпаковский, – но и в экипаже никакой бузы не слышно. У нас-то любителей поспорить – пара умников-киповцев, и всё. Скорей наоборот, притихли и поняли, что теперь всё по-серьезному, и мы на военном положении. Не на словах, а… А пусть и звучит по-киношному – теперь кровью помазаны.

– Скажешь тоже – «помазаны». Но конечно. Лучше бы нонешние российские власти о нашем фактическом пиратстве ничего не узнали. Поэтому – всем молчок и чтоб ни-ни, как нашкодившие хулиганы, – докурил и капитан, почти один в один повторив процедуру помощника с окурком. – Ещё карел этот…

– Да. Малый не промах. Трюм там большой. Тремя бойцами не обшарить, он и спрятался. А потом, видимо, русскую речь услышал и вышел. Ну как тут стрелять?

– Да я понимаю. Вот куда его теперь? Его хоть к унитазу приучили?

– Ага. Пока заперт в каюте. Я его вчера допрашивал. Обнадёживающе. Я честно боялся, что мы его родичей положили, и он крыситься будет. А он вроде как одиночка. Откуда-то из-под Кеми. Промысел у них был семейный, но их коч разбился ещё прошлой осенью. Кто сразу потонул, кто в горячке помер. Один остался. Мыкался. Прибился к ватаге. Тут их англы и наняли.

– Надо же, как всё складно…

– Да брось. Молодой, двадцать два года. Какие хитрости? Если только житейские. Глазами лупает, как на инопланетный корабль попал.

– Думаешь приручить?

– Попробуем.

– Ладно. Никуда он во льдах не денется пока. Лишь бы диверсии нам не учудил. А когда контактировать с тем же Престиным или близ берега стоять – запирать. А то сбежит и разнесёт о нашем пиратстве.

– Само собой. Кстати, как тебе парусник? Симпатяга, а? Эх, двинуть Россию к прогрессу, к светлому будущему, дать руководящий толчок… а на пенсию вот на таком…

– Это у тебя будет уже какая по счёту пенсия? Ты на нём гальюн видел?

– А чего? Та пенсия осталась там… там-тарам, за облаками. А тёплый клозет поставить дело недолгое. «Харальд». Название поменять только. И паровой «чух-чух» на дизель.

– С названием народу подкинь идею. Конкурс. Всё же развлечение, почти созидательное. А дизеля с «Ямала» не дам. Паровичок снять, перебрать и усовершенствовать. Тоже задачка для любителя по интересу. И вообще, этот барк уже подшкипер наш забил, если что. Ха!