Адмиралы Арктики

Жадина-время не растянуло ни секунды, ни часом не потоми́ло, не подкинуло ни одного лишнего денька, поджимало, вынуждая отправлять эскадру в серьёзное испытание льдами с недоделками, которые рассчитывали довести по пути, уж потом высадив мастеровых и рабочих заводов в Александровске.

Едва телеграмма добежала до Аничкова дворца, мазнув коротким текстом по глазам главного в пирамиде власти империи, тотчас был отдан приказ.

К тому времени броненосцы, жирными тушами стоя у пирсов, уже принимали часть топлива, воды, боеприпасов, провизии.

С момента получения высочайшего распоряжения подготовка к походу вышла к апогею, превратив причалы, корабли, акваторию в сущий бедлам снующих, перевозящих, грузящих, орущих, ответственных…

Ответственным уже давно был адмирал Небогатов. Ему же назначили довести эскадру на Север, и уже там её должен был принять Фёдор Васильевич Дубасов.

Логистику похода рассчитали так, что по пути на Север отряду предстояла одна короткая бункеровка, которую обеспечивали немецкие угольщики. И следующая, основательная, уже в Баренцевом море, по предварительным расчётам вблизи южной оконечности архипелага Новая Земля. Перед самыми льдами.

* * *

Густо пачкая дымом небо (спешили и уголь жгли нещадно), кавалькада из трёх броненосцев («Князь Суворов», «Александр III», «Ослябя») и судов-обеспечителей растянулась на четыре мили. «Ермака» вели на буксире.

Дозором, вырвавшись вперёд, шли крейсера «Аврора» и «Дмитрий Донской» с обязанностью сопроводить эскадру до пролива Скагеррак, вплоть до «эскортировать Северным морем на нескольких миль к норду вдоль норвежских берегов». Поскольку остерегались неожиданных провокационных минных атак прямо тут, в европейских морях, помня о слухах – о якобы купленных японцами миноносцах на частных верфях в Англии.

Где-то в условной точке на выходе из Скагеррак, к отряду должны были присоединиться пароходы Доброфлота, вышедшие с черноморских портов.

Миновав остров Бронхольм, оставив по левому траверзу Рюген, по правому Лолланн, эскадра втянулась в пролив Большой Бельт, подавая приветственные сигналы встречающимся судам.

Русские идут.

И седы́ твои вопросы

Из сотни правд
Найди одну
Свою луну
Ночных орбит.
И будешь ль рад
Себе соврать,
Что день с утра
Судьбу трубит…

Ничто, оказывается, не проходит так буднично, как приезд самодержца Всероссийского, Московского, Киевского… царя Казанского, Астраханского… государя Псковского… и прочее, прочее…

– Что там, на радаре… хвоста не привели? Мы больше не можем позволить себе импровизаций.

«Ямал» вышел из па́ка, прорезал скопившиеся у кромки скопления битого льда, обогнул отколовшийся здоровенный (километр на километр) кусок ледяного поля и заскользил по открытой воде.

Ветер за двое суток пусть и не особо поменял направление, покрепчал, задув немного восточней, но температура и влажность воздуха изменились, как следствие слегка разогнав туман.

С одной стороны, задолбала эта муть, угнетающая и давящая серой непроглядностью, а с другой, если совсем прояснится (к чему, видимо, и шло), будут они своей красной «многоэтажкой» на виду издалека.

– Во-первых, чисто, – старпом весьма вольно махнул на экран радара, – вон он – «Скуратов», метка совпадает с радиопеленгом. Больше ничего крупного.

– А во-вторых?

– Посовещались мы на вахте… Уж больно шустро англичане отреагировали. А ну-ка: фрахт, припасы, люди, опять же деньги. Либо это экспромт по-быстрому…

– Ничего себе экспромт. Подготовить экспедицию почти «на коленке».

– Либо у них вообще что-то намечалось, и они поменяли задачу. Подготовленные агенты – не проблема. Во все британские экспедиции входили морские офицеры и люди из разведки. Или кто там у них на это время занимался подобным… Так что, скорей всего, непрошеных мы пока больше не увидим.

* * *

«Лейтенант Скуратов» выглядел как и прежде, лишь весьма свежий попутный ветер рвал царский штандарт, да людей на палубе наблюдалось чуть больше.

И неожиданно за собой замечалось желание схватиться за бинокль (о, нет, бинокль был уже в руках) и посмотреть!

Ну, как же, целый царь!

– Вон он с бородкой, лупоглазенький.

Андрей Анатольевич чуть не подавился сигаретой, услышав голос из-за спины, гаркнул:

– Вы тут, шельмы, какого?..

Наташа, где-то раздобыв бинокль, в пуховичке нараспашку, навив волосы, зырила на приближающийся пароход. Рядом в нетерпении отиралась буфетчица, невооружённым глазом, сколько ни щурясь, естественно, ничего разглядеть не могла. Но и бинокль у подруги взять не решалась.

«У такой возьми, – помня характер медички, позабавился капитан, – с коготочками-то».

Сто́я на выступающем крыле мостика, Черто́в вдруг заметил, что чрезмерный интерес к новым гостям (а точнее к гостю) имел место быть не только у женщин – то тут, то там на балкончиках и площадках ледокола мелькали люди, все же стараясь не мельтешить и побыстрей скрыться внутри надстройки.