Адольф

Горе тому, кто в первые мгновения любовной связи не верит, что эта связь будет вечной! Горе тому, кто в объятиях возлюбленной, которая только что отдалась ему, сохраняет гибельную зоркость и предвидит, что сможет расстаться с нею! Есть в эту минуту нечто трогательное и священное в женщине, последовавшей влечению сердца. Не наслаждения, не природа, не чувственность развращают нас, а расчеты, к которым нас приучает общество, и рассудительность, внушаемая опытом. Я стал неизмеримо более любить и уважать Элленору с тех пор, как она отдалась мне. Я с гордым видом ходил среди людей, я озирал их взглядом победителя. Самый воздух, которым я дышал, был для меня радостью. Я устремлялся к природе, чтобы возблагодарить ее за то нежданное, то огромное благодеяние, которое она мне ниспослала.

Глава четвертая

Очарование любви! Кто может тебя изобразить! Убежденность в том, что мы нашли существо, самой природой нам предназначенное; свет, внезапно озаривший жизнь и как бы раскрывший нам ее тайну; небывалое значение, придаваемое самым ничтожным обстоятельствам; быстротечные часы, столь сладостные, что все подробности ускользают от воспоминания и в душе нашей запечатлевается лишь единый долгий след блаженства; ребяческая веселость, иной раз без причины примешивающаяся к обычному умилению; столько радости, когда любящие вместе, — и столько надежд, когда они в разлуке! Отрешенность от всех будничных забот; чувство превосходства над всем окружающим; уверенность, что отныне общество не может вторгаться в нашу жизнь; взаимное понимание, угадывающее каждую мысль и отвечающее на каждый порыв души; очарование любви — тот, кто тебя испытал, бессилен тебя живописать!