Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии

Какой бы ни была природа извращенных сексуальных наклонностей Гитлера, какими бы ни были подробности, знание о них мало добавляет к тому, что мы уже о нем знаем. Более того, нам приходится оценивать достоверность имеющихся скудных данных об этой сфере его жизни, рассматривая их сквозь призму его характера.

Способности и таланты

В ходе характерологического анализа Гитлер все более отчетливо предстает перед нами как человек замкнутый, склонный к нарциссизму, чуждый близости с другими людьми, не умевший трудиться и обладавший ярко выраженными чертами садомазохиста и некрофила. Непонятно, как он мог при этом достигать успеха, если не обладал исключительными способностями и талантами. Но был ли в действительности талантлив Гитлер?

К числу его очевидных, лежавших на поверхности способностей относилось умение влиять и производить впечатление на людей, убеждая их в чем-либо. Эта способность, как мы видели, была у него еще в детстве. Он обнаружил ее и стал использовать, выступая в роли лидера в играх с другими детьми в войну, затем — во взаимоотношениях с Кубичеком, который был первым его реальным последователем, наконец — в гостиной Маннергайма в Вене. В 1919 г., вскоре после революции, военное начальство послало его с пропагандистской миссией, имевшей целью склонить солдат к правым идеям и возбудить в них ненависть к революционерам. Он познакомился с небольшой группой, входившей в Социалистическую Рабочую Партию (всего около пятидесяти человек), стал в течение года непререкаемым лидером этой партии, добился ее переименования в Национал-Социалистическую Немецкую Рабочую Партию, изменения устава и уже в то время считался одним из самых популярных браторов Мюнхена.

Эта способность влиять на людей, — главный талант всех демагогов, — имела несколько корней.

Прежде всего, здесь надо вспомнить о том, что обычно называли его магнетизмом, источником которого, по мнению большинства авторов, были его глаза (X. Пикер, 1965; В. Мазер, 1971; А. Шпеер, 1970). Описано много случаев, когда люди, относившиеся к нему с предубеждением, внезапно меняли точку зрения и шли за ним после того, как он прямо  глядел им в глаза. Вот как вспоминает о своей первой встрече с Гитлером профессор А. фон Мюллер, читавший курс истории для солдат, проходивших разведывательную подготовку в Мюнхене:

«Заканчивая свою лекцию, я заметил в аудитории небольшую группу, заставившую меня остановиться. Они стояли как будто загипнотизированные человеком, обращавшимся к ним и говорившим странным гортанным голосом, без остановки и со все возраставшим возбуждением. У меня возникло странное чувство, что возбуждение его слушателей тоже все время росло, и это в свою очередь придавало дополнительную силу его голосу. Я увидел бледное, худое лицо… с коротко подстриженными усиками и огромными бледно-голубыми сверкающими и в то же время холодными глазами фанатика» (В. Мазер, 1971).

Существует много других свидетельств, упоминающих свойственный взгляду Гитлера магнетизм. Поскольку я сам видел его лишь на фотографиях, которые именно об этом качестве могут создать превратное впечатление, мне остается только высказывать предположения об этом явлении. Однако задача моя облегчается тем, что у людей с сильно развитым нарциссизмом часто наблюдается специфический блеск в глазах, создающий впечатление сосредоточенности, целеустремленности и значительности как бы не от мира сего. В самом деле, порой бывает нелегко различить по выражению глаз человека духовно развитого, почти святого, и человека, страдающего сильным нарциссизмом, по сути полусумасшедшего. Единственным эффективным критерием является в таком случае присутствие (соответственно — отсутствие) теплоты во взгляде. Но все свидетели сходятся в том, что глаза Гитлера были холодными, — как было холодным и выражение его лица в целом, — и что ему вообще были несвойственны всякая теплота или сочувствие. Эта черта может отталкивать, — и она действительно отталкивала многих, — но может быть и источником магнетической силы. Лицо, выражающее холодную жестокость, вызывает страх. Но некоторые страху предпочитают восхищение. Здесь лучше всего подойдет слово «трепет»: оно абсолютно точно передает возникающее в такой ситуации смешение чувств. Трепет соединяет в себе ужас и благоговение[74].