Адонай и Альтея

Они ожидали чего угодно, но только не того, что произошло, когда Ит открыл дверь в последнюю комнату, и отскочил в сторону. Да, там действительно была вода, но вода эта не выплеснулась из комнаты, нет. Это оказалась водная стена, которая стала словно бы выдавливаться в коридор, растекаясь не по полу, а по потолку и стенам. Все, вместо того, чтобы бежать, они заворожено наблюдали за этим медленным, неторопливым движением, и через несколько секунд из водной массы стало формироваться нечто, больше всего напоминающее лицо — которое, удерживаемое неведомой силой, повисло на потолке, а затем начало поворачиваться к ним. Фэб опомнился первым, он дернул за рукав Скрипача, тот ударил по руке Ита, и они кинулись втроем по коридору к спасительной, как им в тот момент казалось, двери.

Вот только дверь не открылась. Фэб дернул за ручку, потом ударил по двери без контакта — любой материальный предмет сломался бы в долю секунды, но не в этот раз. Фэб дернул за ручку еще раз, и тут же отдернул руку — ручка оказалась раскаленной, и уже начинала дымиться. В коридоре слышался плеск и шорох, по всей видимости, то, что выглядело, как странное водное лицо, двигалось к ним.

— Выходим, — приказал Фэб.

— «Вихри», — напомнил Скрипач. — Надо как-то забросить туда «вихри».

— Не выйдет.

— Но какой тогда смысл в этом всём…

— Секунду, — Ит вдруг понял. Он поднял руку, и над его ладонью распахнула крылья огненная бабочка. — Рыжий, то же самое!

Когда лицо вплыло в ту часть коридора, где находилась дверь, оно, вместо того, чтобы продолжать движение, вдруг остановилось. И, о чудо, подалось назад. Немного, но всё-таки! Ит сделал шаг, мысленно приказал бабочке лететь вперед — и это сработало. Вода дрогнула, и стала отдаляться, уходить, втягиваться обратно в коридор.

— Ит, давай вдвоем, — шепнул Скрипач. — Смотри, пятится, сволочь.

— Загоняйте его обратно, — приказал Фэб. — Удерживайте. Закину «вихри», если смогу подойти.

Через минуту вода стала спешно уходить за ту дверь, из которой и вышла — Фэб подхватил рюкзаки, и швырнул ей вслед, а затем поспешно захлопнул дверь. Ит мельком глянул в окно — и замер.

— Горит, — произнес он. — Ребята, выходим, Замок горит! Надо сказать Берте…

* * *

— Все целы? — спросил Фэб.

— Все, все, — откликнулись несколько голосов.

— Ит, как ты послал Шилда? — спросила Эри.

— Он сам себя послал. К тебе залез, а я успел сунуть ему записку, — ответил тот. — Зря мы его не пускали, справился.

— Он умница, — Эри погладила кота, который сидел сейчас у неё на руках. — Как-то мы… быстро.

— Почти одновременно, но мы вышли раньше вас, — заметил Фэб. — Так. Берта, что дальше?

— Дальше? — переспросила та. — Пока, видимо, ничего. Но… хоть кто-то успел с «вихрями»? Мы нет, у нас там всё полыхнуло на две минуты раньше.

— Боюсь, мы тоже нет, — вздохнул Пятый. — Там очень странно получилось. Лес стал металлическим, но горел он… нет, «вихри» мы активировали, но совсем не факт, что они сработали. Ит, помнишь, ты говорил когда-то про Альтею?

— Что говорил? — не понял тот.

— Что её сожгли. А ведь ты оказался прав. Её действительно сожгли… кто-то сжег. Как в той легенде, которую ты рассказал.

— Да уж, — Ит покачал головой. — А ведь действительно. Интересное совпадение.

— Это лирика, — отрезал Кир. — Давайте по делу. У нас «вихри» сгорели, у Лина с Пятым тоже. Что у вас, Фэб?

— Успел забросить, но не факт, что они сработали, — Фэб задумался. — Странно получилось. Особенно с бабочками.

— В смысле — с бабочками? — не понял Кир.

— Мы отогнали то, что за нами перлось, с помощью амулетов из Леса, которые нам дали дети, — пояснил Скрипач. — Те самые шестигранники с бабочками. Тварь, которая выглядела, как лицо из воды, их признала, и ушла. А Фэб ей кинул на прощание подарок.

— Замок тоже горел? — спросила Берта.

— А как же, — хмыкнул Скрипач. — Ещё как горел. Как спичка.

— Ясно, — кивнула Берта. — Мелкие, что вы последнее успели увидеть на Берегу?

— Оно уползло, — сообщил Тринадцатый. — Когда мы зашли во второй раз, его уже не было. Сирин, бедная, поверить не могла, еле уговорили выйти на улицу и посмотреть. Потом другие люди стали выходить, и связь появилась. Заработало радио. До этого, по её словам, оно довольно долго не работало. Но она не может сказать, сколько, потому что не вела календарь.

— Ясно, — кивнула Берта. — Ну, что ж… мы сделали, что могли. Он тоже что-то сделал. Что — нам предстоит узнать в ближайшие часы.

— Связываемся с народом, который внизу? — спросил Фэб. Берта кивнула. — Если позволишь, мы тоже будем присутствовать. Потому что это всё теперь — на нашей совести. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Берта посмотрела на Фэба, и тот лишь головой покачал в ответ на её полный боли и беспомощности взгляд. Мы сделали что смогли, да, но мы, если разобраться, не смогли сделать вообще ничего. Потому что то, что происходило — прекрасным образом произошло, это следует признать, как данность, и как-то теперь жить с этим.

* * *