Адов Пламень

– Да обычная чертовщина, череп вроде вырезан на люке, а что?

Рыцарь обреченно застонал.

– Так я и знал. Снова под землю… ненавижу! Придется звать Ребекку, у нее ключ есть.

– КЛЮЧ?!! – хором воскликнули пятеро разбойников.

– Сама расскажет, если захочет. Ротт, не сочти за труд, разыщи ее и приведи. Все одно ты эту хреновину видел, тебе на ее вопросы и отвечать.

* * *

Сказать, что Ривке услышанное не понравилось, было бы преуменьшением. Она совершенно не рвалась в герои, особенно теперь, когда ее мечта уже почти сбывалась.

В герои не рвался и Вильфрид. Но от рыцарского кодекса чести он отступить не мог – и значит, не имел права покинуть Тристрам, пока с нечистью ВНИЗУ не будет покончено, и все ходы наверх – не перекрыты. Если насчет гигантских насекомых, которые мирно сидели в своем заколдованном муравейнике, еще могли возникнуть какие-то сомнения, то здесь все было понятно и предопределено. Пробиться ВНИЗ, добраться до огненного сердца нечистой силы и раздавить его, чтобы покончить со всем. Раз и навсегда. Дело, достойное рыцаря. Да и не рыцаря даже, а просто человека, которого эта нежить достала по самые потроха.

Поскольку Вильфрид принял такое решение, Ривке приходилось следовать за ним. Он не знал, никак не мог знать, на что она на самом деле способна.

Зато сама она – знала.

И потому не смела следовать примеру Нефилим и оставаться в стороне. Как, безусловно, сделала бы, не будь все связано с Вильфридом Ивинге… жителей Тристрама ей было жаль, но ради них своей жизнью и душой она бы рисковать не стала.

Медный череп, как и следовало ожидать, в точности совпал с резным узором на камне. Раздался тихий щелчок, и небо над ее головой исчезло, обратившись в красно-белый мраморный свод.

– Ничего себе! – выдохнул рыцарь. – Эй, Робин! Марион! Тромм, Йэн, Ротт – есть кто?

– Остальные наверху, – безразлично проговорила Ривке, – они были чуть дальше… их это не зацепило. Только нас. Не стоял бы ты рядом…

– Ну уж нет, Ребекка! Уже говорил и могу повторить, одну я тебя ВНИЗ ни за какие коврижки не отпущу! – Вильфрид деловито огляделся. – Ну и что здесь у нас творится? Я бы сказал, это очень похоже на склеп.

Действительно, царство красно-белого мрамора больше всего напоминало гробницу какого-нибудь знаменитого вождя, а может, даже и короля. Узкая лестница с перилами спускалась в помещение, что представляло собой передний «приемный» покой. Два масляных светильника на медных треногах освещали гробницу неяркой краснотой предгрозового заката, и почему-то совершенно не давала копоти. Высокая белая плита, дверь в основную часть гробницы, наполовину поднята: если пригнуться, под ней вполне можно было пройти, чтобы «оказаться ближе к смерти» (как после двадцатой кружки эля выражаются грабители могильников, хвастая о своих подвигах и иллюстрируя рассказ необходимыми жестами).

Рыцарь нырнул под белую дверь, на корточках, меч из ножен. К счастью, к «секрету» Робина он прибыл уже в полном вооружении и теперь был готов ко всему.

Ну или почти ко всему. Скажем, повстречайся в подземельях конница персидского султана с саблями наголо, сакс бы немного этому удивился. Но и только.

Ривке тихо проскользнула за ним и остановилась, осторожно выглядывая из-за щита. Вильфрид неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал.

Вдоль стен стояли сундуки, массивные и манящие – самый наивный посетитель заподозрил бы, что под каменными крышками что-нибудь ценное да скрывается. Но подозрения подозрениями, а шарить в этих сундуках рыцарь не собирался. Если сюда занесет Робина, он пусть свою голову и душу в заклад и ставит, а Вильфрид Ивинге не стремился платить за богатства такую цену.

Здесь также было относительно светло – под потолком на цепях горел такой же масляный светильник, как в первом покое. Однако еще в этом помещении имелось то, чего в предыдущем вовсе не ощущалось. Бессловесная, четкая угроза, адресованная незваным гостям. Каковыми гробница, вполне вероятно, полагала всех живых.

В дальнем конце камеры располагалась еще одна дверь из белого мрамора. На сей раз – открытая полностью, пара каменных клинышков держала плиту, чтобы ей не вздумалось закрыться. А сверху, над дверью – надпись, приглашение войти: черная, тщательно очищенная от пыли, дабы всякий вошедший без помех мог прочесть ее и сделать свой выбор.

– «Descentio in Gehennah»… – Ривке вознесла очи к небесам, но увидела только мраморный потолок в прихотливом узоре красно-белых прожилок. – Чего и следовало ожидать.

Чтобы подняться к небесам, надо сперва спуститься в бездну, утверждали иные легенды. Небеса им сейчас были ни к чему – но, похоже, в бездну нужно спуститься даже для того, чтобы просто вернуться на поверхность земли…

* * *