Адов Пламень

…Сутулое и кривоногое создание очень отдаленно напоминает человека. Грубо обколотый камень со сквозной дырой насажен на палку и примотан к ней полосками кожи. Каменный топор с хрустом пробивает череп. Победитель с горделивым рыком наступает на труп врага – и белокрылая дева-ангел вручает ему знак власти, массивный нефритовый жезл, в который вставлены львиные клыки…

…Медный молот высекает из белого утеса снопы разноцветных искр; кружа подобно хороводу, они поднимаются все выше и выше, к угольно-черному небосводу, который доселе не ведал и не желал ведать иных оттенков. От ударов утес крошится, из его глубин начинают проступать очертания человеческой фигуры. Вот человек виден почти целиком, лишь кисти и ступни его по-прежнему заключены в каменное узилище. Человек открывает глаза и пытается произнести что-то, но молот с размаху бьет его в грудь и застревает там. Из раны толчками струится кровь – сперва темно-багряная и густая как патока, затем красная, чуть пожиже, алая, словно вино, розовая, как окрашенная рассветом вода – и наконец, ослепительно-золотая, которая уже не течет, а кипит, испаряясь сама собою. Безликий молотобоец выдирает свое орудие из раны и брезгливо швыряет его в небеса. Окровавленный молот прошибает дыру в хрустальном своде, теряя при этом рукоять, и становится дарующим свет и тепло солнцем…

…Черный от старости, но покуда острый и прочный бронзовый клинок вонзается меж лопаток высокой фигуры, протыкая мантию, желтую и серую. Возглас изумления? предсмертный хрип? Из раны веером брызжет пламя. Убийце недостает ловкости и проворства, руки его обращаются в бесполезные куски плохо прожаренной плоти; которыми, однако, ему еще предстоит возвести храм, точнее, гробницу, куда только и можно поместить убитого, потому что земля не сможет носить его после смерти, как носила при жизни…

…Железная дверь отходит от серого скального косяка с истерическим визгом ржавых петель. Трехрогий череп, насаженный на хрустальный шпиль, весело улыбается тем, кто посмел потревожить Нижний Мир – наивные, они так надеялись на защиту символа, золотом вышитого на их белых одеждах. Крестовидного символа, похожего на искаженный знак солнца…

* * *

Хризвальд, чаще прозываемый в округе просто Грызем, росту был скорее среднего, но сложением громиле-Йэну не уступал. Усы и бороду кузнец не носил, предпочитая бриться, голова его много лет как облысела, зато ниже шеи он почти весь зарос темной шерстью. Местами на торсе и руках светились подпалины – и то, с огнем да железом работая, трудно от таких уберечься. А кузнец еще и разгуливал голым по пояс – жарко, видать, ему было. Особенно у наковальни.

– Бригантина, значит, – протянул Хризвальд. – Муторная это штуковина, а на тебя так вообще… попробуй лучше вот это.