Адрес неизвестен

— Нет, конечно! Это просто для поддержания разговора так говорю. Те годы с Леной… Это были лучшие годы моей жизни. В нас было столько энергии! У нас было столько планов! Казалось, что перед нами лежит весь мир и ещё чуть-чуть и мы добьёмся всего, чего только захотим. Столько было бессмысленной суеты. Все эти кредиты, деньги, ремонты. Вся эта шелуха. А важно, на самом деле, только здоровье. Я ведь так и не женился во второй раз, знаете. Так и пронёс любовь к умершей давным-давно женщине через всю жизнь.

Он наконец отвернулся от окна и встретился взглядом с водителем. Глаза Павла были маленькие, цепкие. В них таились сила и упорство. Это были глаза человека, привыкшего преодолевать трудности, несмотря ни на что.

— Так что всю жизнь мы так и прошли вдвоём, — продолжил Павел. — Всё своё время посвятил ей. Днём работа, вечером — уроки, игры. Выходные — гулять. Парки, карусели, мороженое. Если удавалось подзаработать, ездили отдыхать. О, какое же это было прекрасное время! Тяжёлое, да, но прекрасное. Какая у неё была улыбка! А как она смеялась. Сидит себе, играет на площадке, вдруг в какой-то миг встрепенётся, повернётся ко мне и бежит, растопырив ручки: «Папочка!» Ахаха!

Павел расцвёл на глазах. Мыслями он перенёсся далеко в прошлое, в залитый летним солнцем парк, где рядом с ним сидела смеющаяся девчонка и уплетала мороженое, глазея на гуляющих собак. Его лицо сияло, глаза загорелись живым огнём. От старческой усталости и тоски не осталось и следа.

— Были и ссоры, конечно. Особенно когда она подросла, — улыбка не сходила больше с лица Павла, он глядел на водителя. — Папа ведь старый и глупый, что он понимает. И убегала после школы, и задерживалась чуть ли не до утра. О, я чуть с ума не сходил от беспокойства. Не берегла совсем старика, ахаха!

Сигареты прятала от папы. В электрощитке на лестнице, ха! А после сигареты запихивала в рот дюжину жвачек и пшикала освежителем на балконе. Вонь от сигарет стоит на всю квартиру, а она ходит, как ни в чём не бывало: папа же не учует. Ха!

Как-то раз прям не выдержал: пошёл её с дискотеки забирать. Мы перед этим поссорились опять, вот она и убежала. Обычно я старался, чтобы она с кавалером шла на танцы: хоть защитит в случае чего. А то сам в молодости такого насмотрелся на этих «дискачах». Тоже был любитель погулять. Но не подумайте: никогда никого не обижал. По крайней мере, никогда не обижал того, кто этого не заслуживал.

В общем, убежала. Одна. Время — два часа ночи, мобильник, конечно, молчит. Ну, я и закипел. И пошёл. Это щас я старый уже, а тогда форма хорошая была: всё-таки физически работал всю жизнь. Так что два метра ростом и сто десять килограмм «фейс-контроль» остановить не решился.

Представили себе картину? Модный клуб, молодые девчонки и парни пляшут и я тут такой прусь, старая развалина. Иду в дальний угол, а там такие мягкие диванчики, столик, бокальчики. Что-то вроде вип-зоны. И моя сидит: юбочка еле-еле попу прикрывает, майка блестит ярче диско-шара. И трое над ней нависают. Аж слюни пускают. Я сначала вскипел. Думаю: всё, из дома больше никогда не выйдешь! А потом присмотрелся: а ей же страшно, малышке-то моей! Она сама уже сто раз пожалела, что пришла сюда. Сидит, съежилась вся, как котёнок под дождём.

Подошёл к ней, протянул руку. Всё, говорю, пойдём домой. Спать, мол, давно пора. Тут кто-то из этих хмырей меня за плечо взял. Пробубнил там что-то, я уж и не помню что именно. Что-то про то, что они ей выпивку купили, что она им танец должна. Ну, это я так в памяти думаю, что танец. А он, может, и чего другое тогда вякнул. И вякнул зря.

Я в юности боксом занимался, так что удар у меня поставлен. Ну, я ему в лоб и дал. Так он кубарем за модный диванчик и улетел. Второй подскакивает. То ли с ножом, то ли с вилкой, кто их разберёт. А у меня инстинкт: раз с оружием кто, значит уж надо по-взрослому, чтобы наверняка. Руку ему пополам и туда же — за диванчик. Тут уж я в раж вошёл. Всё, думаю, щас я вашу избушку на курьих ножках разнесу нахрен! Юлька на меня смотрит, а у неё глаза круглые, как у совёнка. Ха! Понял я, что хватит пугать ребёнка, её в охапку и ходу оттудова, пока «секьюрити» не очухались.

И с тех пор её ухажёры прям минута в минуту её возвращали. Всегда спрашивали, во сколько её вернуть, можно ли им в такое-то место пойти. Дядей Пашей все называли, ха!

— Не было потом проблем из-за драки с ними?

— Да какое там, — Павел махнул рукой, — шпана, одним словом. Вроде как у одного из них был какой-то родственник в администрации, но у меня тоже много приятелей с бурной молодости осталось. Так что, как говорят копы: «У сторон не было друг к другу претензий».

Водитель пристально смотрел на него. Пассажир изменился в считанные минуты: от мрачного молчуна до хохочущего, счастливого отца. В глазах таксиста блеснул интерес и он чуть сбросил скорость.