Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964

22 ноября 1963 года пуля поразила Кеннеди, и весь мир затаил дыхание. В Москве и Гаване Никита Хрущев и Фидель Кастро опасались, что в полдень в Далласе прервалась не просто жизнь одного человека. Спустя несколько часов после ареста Ли Харви Освальда американский народ узнал о его приверженности марксизму и действиях в защиту режима Кастро на Кубе. Освальд был женат на русской девушке Марине, с которой познакомился во время трехлетнего пребывания в Советском Союзе. Сначала Освальд отказался от американского гражданства; затем в 1962 году, устав от советской действительности, вернулся с женой и маленькой дочкой в США. Недовольный курсом внешней политики, проводимой Кеннеди, Освальд создал в Новом Орлеане комитет «Честная игра в пользу Кубы» в знак протеста против линии США в отношении Кастро. Когда американская общественность узнала подробности жизни Освальда, многие посчитали его пешкой в руках Советского Союза. Это было не так, однако в коммунистическом мире, который он пытался рьяно защищать, поступок Освальда рассматривался, похоже, как акт, вернувший сверхдержавы к худшим временам холодной войны. Известие об убийстве Кеннеди расстроило и встревожило Хрущева. Он боялся, что противники разрядки, к достижению которой так стремились он и Кеннеди, возьмут верх. По инициативе Кеннеди Советский Союз и США готовили новый раунд переговоров по контролю над вооружениями. 30 сентября 1963 года через своего пресс-секретаря Пьера Селинджера Джон Кеннеди пытался возобновить конфиденциальный контакт с советским руководством. Для этой цели американская сторона предложила использовать полковника Г.В.Карповича — сотрудника резидентуры КГБ в посольстве в Вашингтоне^{1}. Хрущев одобрял использование КГБ как посредника для обмена предложениями, которые не проходили по обычным дипломатическим каналам. Вечером 22 ноября Хрущев узнал от министра иностранных дел Андрея Громыко, что Кеннеди умер. Инициатива использования Карповича, которая предвещала потепление отношений, прервалась, не начавшись, и будущее советско-американских отношений представлялось неопределенным.

Немногие американцы понимали, что Хрущеву был нужен Кеннеди. Годом ранее советский руководитель, считая, что Кеннеди останется президентом до 1968 года, успокаивал критиков соглашения, которое положило конец ракетному кризису.

«Будет ли вторжение на Кубу? Я не пророк и не могу делать ни предсказаний, ни заверений. Нельзя поручиться за империалистический лагерь, он с нами не советуется. Одно только знаю, что Кеннеди во время его пребывания в Белом доме нелегко будет отказаться от взятых им обязательств о невторжении на Кубу. Эти обязательства будут связывать Кеннеди, будут связывать правительство США. Остается еще два года до президентских выборов. Все говорит за то, что Кеннеди будет избран на второй срок. Это значит, что еще 6 лет президент США будет связан публичными обязательствами о невторжении на Кубу»^{2}.

Перед лицом неопределенности, вызванной гибелью Кеннеди, Хрущев действовал быстро. Он приказал привести советские войска в состояние боевой готовности на случай, если новая американская администрация решит организовать провокацию против Советского Союза в качестве кары за убийство. Сам Хрущев остался в Кремле, но послал своего верного помощника по иностранным делам Анастаса Микояна на похороны в Вашингтон. Присутствие Микояна на прощании с покойным президентом должно было символизировать искреннее соболезнование и озабоченность Москвы. Кроме того, предполагалось, что Микоян сможет составить мнение о новом лидере капиталистического мира.