Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964

Тремя днями позже в Кремле узнали, что новый хозяин Белого дома вообще не заинтересован в «этих личных сообщениях». 21 декабря, когда наконец состоялась встреча между Карповичем из КГБ и Селинджером, пресс-секретарь Белого дома сообщил обескураживающие новости. Переговоры сверхдержав не являются приоритетом новой американской администрации. Через Карповича Джонсон заверил Хрущева, что в принципе он разделяет взгляды своего предшественника, желавшего иметь как можно больше каналов связи с Кремлем Но в данный момент он не видит причин сохранять конфиденциальный канал через КГБ. Джонсона интересовала реакция СССР на его речь в ООН. Целью его выступления было заверить американцев, что несмотря на трагедию работа администрации продолжается. Через два дня после встречи Семичастный сообщил Хрущеву, что, согласно заявлению Селинждера, в настоящее время Л. Джонсон занят подготовкой послания к стране, которое он намерен произнести перед конгрессом 8 января 1964 года^{27}.

После похорон Кеннеди Джонсон передал через Микояна личное послание Хрущеву, которое имело целью устранить возможные подозрения. «Я хотел бы сообщить Вам, — писал Джонсон, — что внимательно слежу за состоянием отношений между США и СССР и что я полностью поддерживаю политику президента Кеннеди»^{28}.

Советское руководство хотело получить дополнительные доказательства намерений Джонсона следовать политике своего предшественника. За неделю до Рождества Москву посетил второй официальный представитель США. И хотя Наджиб Халаби, руководитель Федерального авиационного агентства, прибыл с надеждой заключить договор по гражданской авиации, он был слишком мелкой сошкой для того, чтобы привезти какие-либо официальные предложения Джонсона. Один пробный шар, который Джонсон действительно направил в Кремль, оказался неудачным. Издатель «Сатердей ревью» Норман Казинс по поручению нового президента дважды встречался с советскими представителями. Он сообщил, что Джонсон «проявил большой интерес к реакции советской прессы на обстоятельства убийства президента». Более того, он подчеркнул озабоченность Джонсона тем, что «СССР включился в непродуманные односторонние действия», такие как «жесткую критику США в связи с покушением на Кеннеди»^{29}. Хрущев еще раньше обратил внимание на Казинса. Накануне венского саммита он ознакомился с заявлениями Казинса, сделанными им источнику КГБ о роли ЦРУ в американском обществе. Тогда Казинс резко высказывался о «троцкистском» элементе, к которому прислушивалось ЦРУ при составлении оценок Советского Союза. Это создало ему репутацию независимо мыслящего журналиста. Но теперь Казинс говорил от имени Линдона Джонсона, к которому Кремль относился с подозрением, и сказанному им особого значения не придавал.

КГБ скептически отнесся к сообщению Джонсона продолжать линию внешней политики Кеннеди. Поток информации из окружения Кеннеди наряду с сообщениями источников подтверждал наихудшие подозрения по поводу трагедии в Далласе. К концу декабря аналитики КГБ сделали вывод, что в США произошел антисоветский государственный переворот.

«Убийство 22 ноября с. г. в Даллесе (Техас) президента США Джона Ф. Кеннеди было организовано реакционными монополистическими кругами в союзе с профашистскими группами Соединенных Штатов с целью усиления наиболее реакционных и агрессивных аспектов в политике США. Указанные круги были недовольны отдельными сторонами внешней и внутренней политики Кеннеди, в частности некоторыми мероприятиями по нормализации советско-американских отношений, расширению прав негритянского населения, а также известными ограничениями интересов части буржуазии США, прежде всего нефтяных и металлургических компаний»^{30}.

Теперь у КГБ имелась некоторая информация о том, кто из американских правых стоял за убийством. В конце ноября надежный источник польской разведки — американский бизнесмен, владелец нескольких компаний — сообщил полякам, что три богатых техасских нефтепромышленника — Сид Ричардсон, Клинт Мерчисон и Гарольд Лафайет Хант — организовали заговор против Кеннеди. Все трое были известны как сторонники южных расистов и «профашистских» организаций^{31}. Более того, закон, принятый в октябре 1962 года, предусматривающий отмену налоговых положений, которые позволяли проводить разграничения между прибылью, реинвестированной за границей, и прибылью, возвращаемой в страну, вызвал недовольство нефтепромышленников. Нефтяное лобби ожидало ухудшения ситуации в 1963 году. Обсуждая налоговую реформу, Кеннеди предполагал, что льготная налоговая скидка с доходов от разработки истощаемых природных ресурсов окажется уязвимой^{32}.