Адская училка

Не самое весёлое времяпровождение. Смятение. Головокружение. Страх. В памяти остались фрагменты багрового сна, сумеречные образы иного мира. Миха понимает, что это галлюцинация, плохой трип. Сукины дети пытались пошатнуть его психику – иначе, как объяснить бессмысленное насилие? Однако же, знание не делает открытки из Шаддата менее пугающими.

Бессонная ночь.

Долгожданный рассвет.

Новый день.

Новое начало.

Миха наблюдает, как лучи солнца ползут по подоконнику – и верит, что проблемы рассосутся сами собой. Верит, что ему снова отломится! Ночные страхи сменяются наивными надеждами. Экономика – единственная дисциплина, интересующая пытливый юный ум. Окрылённый эротоманскими фантазиями, он собирает рюкзак. Плеер, тетради, огрызок карандаша, огрызок линейки, жвачка, маркер для рисования на парте. И громадная пачка презервативов.

Сом тупо улыбается. Пересчитывает цветастые пластиковые упаковки. Кажется, межу ним и Ноной Викторовной проскочила искра! Возраст – не помеха для симпатии между интеллигентными людьми! Кто знает, какие приключения принесёт новый день?!

В последнюю очередь – в нагрудный карман рубахи опускается пластмассовый цилиндр. Шпионская хреновина с порцией транквилизатора. Миха не собирается строить из себя ниндзю. Это страховка на тот случай, если он в очередной раз встретит друзей попа и майора. Следует быть во всеоружии, когда придёт время врать.

***

В школе поджидает тревожное открытие.

Место Толстого пустует.

Его никто не видел. Ни сегодня. Ни вчера. Ни позавчера.

Сом падает за парту. Вынимает мобильник. В очередной раз набирает друга. Вызов проходит – но на проводе его мамаша. Слышны те же встревоженные интонации, что и во время визита к Паше Сопле.

– Миша, это вы? Миша, скажите, мой сын не пил?!!

– Сдрасьте, Сара Абрамовна. Можно Изю? Он что, телефон дома забыл?

– Михаил, я вас спрашиваю – вы с ним выпивали?!! Выпивали напару?!! Что случилось?!! Где вы гуляли три дня назад?!!

– Сара Абрамовна, да ничего не случилось… с чего бы мы бухали… да, а где он?

– В синагоге! Второй день ходит к ребе. Беседует с утра до вечера. Нам звонил Бен Хаим. Спрашивал, нет ли проблем с наркотиками! Миша, что произошло?!! Михаил, отвечайте честно, что стряслось с Изиамином?!!

– Всё с ним в норме, Сара Абрамовна… он же любит, ну, беседовать. Извините, я на занятиях. Передайте, чтобы набрал.

Миха сбрасывает вызов. Пытается себя развеселить. Пытается выдумать какую-нибудь шутку про Толстого, про его внезапную тягу к религиозному знанию и сокровищам еврейской мудрости. Но самодельная комедия не помогает – тревога лишь усиливается. Друг слишком долго не выходит на связь. Что случилось? Толстый скис после приключений с тортом? Или что-то произошло после? Что-то дерьмовое? Неужели снова майор и поп?!

***

Раздаётся звонок. Открывается дверь в класс. Толстый покидает думы Михаила Сомова так же быстро, как воздух покидает лопнувший шарик. Пространство перед школьной доской превращается в сцену – и на подмостки всходит объект вожделения всех без исключения юных эротоманов. Бюст и задница Ноны Викторовны занимают всё доступное ментальное пространство.

О, томительные мгновения!

О, безмолвные обещания!

О, сладостные образы!

Бейся, сердце!

Гони кровь к мудям и ланитам!

Пузырись!

Пузырись!

Пузырись!

Пузырись, розовая патока предвкушения!

Пузырись снова и снова!

Сомов помышляет о многом. И рассчитывает на всякое. Увы, маховик надежд и томлений не успевает набрать скорость и оторваться от грешной земли.

Преподавательница идет к учительскому столу. Делает пару шагов – и обычное бесстрастное выражение исчезает, словно его и не было. Распрекрасный лик Ноны Викторовны превращается в гневную маску. Раздаётся громкое цоканье каблуков. Красотка подбегает к окну. Распахивает раму. Высовывается на улицу. И начинает принюхиваться.

Школяры удивлённо переглядываются. А Миха с ужасом наблюдает, как училка жадно втягивает весенний воздух. Сом знает, чувствует – всё опять идёт кувырком! Этот день не закончится ничем хорошим!!!

Словно в подтверждения его мыслей – встревоженная бестия поворачивается к классу. Тень падает на её лицо. Что-то нехорошее происходит с училкой, всегда собранной, всегда сдержанной. Даже с последней парты можно разглядеть, как раздуваются её ноздри. Как она нюхает воздух, словно гончая, взявшая след кролика. Розовые ногти громко барабанят по столу. Грандиозный бюст нависает над классом. Откуда-то сверху слышится голос Ноны Викторовны. В её словах чувствуется… неодобрение? Упрёк? Гнев?!

– Чем здесь пахнет, юноши? Чем здесь пахнет, я вас спрашиваю?

Каблуки цокают в проходе между партами. Нона Викторовна наклоняется к Рыжему. Учительский нос чуть ли не втыкается в ухо оторопевшего школяра. Она с шумом вдыхает. Замирает на пару секунд – и двигается к следующей парте.

– Чем пахнет? У кого-нибудь есть идеи?