Адские штучки

Полине нравилось это бурление – да, она упивалась властью, своей экзотичной красотой и талантом; да, чисто теоретически она хотела того, что люди (быть может, по ошибке, как всегда, искажая смысл слова) называют любовью… но встретила меня и, увы, не влюбилась. Я представлял интерес в основном как друг, реже – как “сексуальный объект”, amen. Это не было унизительным лишь потому, что она никогда не причиняла боли специально, ни на миг, как она призналась однажды, не забывая о своей: “Знаешь, эта девочка двинула кони. И мама ее. К р ы с и к – мама ведь называла меня Крысик – был лучше, чище… Да что там! – впервые она показывала свои старые фотографии. – Ты прости, прости… Я действительно не умею… любить не умею… ну не дано… такая разновидность уродства…” – синие брызги, саламандра в огненном фейерверке, взрыв, опустошение, отчаянная тишина. Кажется, в тот миг я понял, что значит любить без подмены понятий: никогда ничего не требуйте и не ждите от той, которую.

…Рождество я снова собирался встретить один – только вот кагором предусмотрительно затарился накануне: выходить на Остоженку, памятуя прошлогоднюю историю с саламандрой, не хотелось. Ближе к полуночи раздался звонок: стоит ли говорить, что мне не нужна была ничья компания? На пороге стояла Эля, теребящая в руках какой-то сверток: она выглядела гораздо лучше, чем полгода назад, когда мы последний раз виделись – в глазах появился странный свет, они будто лучились изнутри: что-то новенькое… “На, – сказала она просто, протягивая игрушку. – Я теперь кукол делаю, а ты не знаешь, ничего не знаешь…” – и легонько коснулась моего плеча. Огненная саламандра с синими пуговицами вместо глаз? Дежа вю? Я обнял Элю – как сестру, совсем как сестру.

* * *

Индус, который ведет занятия, быстренько меня сканирует. На русском он говорит лучше иных “однокоренных москвичей” – четкая, хорошо поставленная речь даже немного не вяжется с его экзотичной наружностью, но это не меняет дела. Итак, Садовая-Самотечная. Понедельник, среда, пятница – вторник, четверг, суббота: не пропускать, козлёночком станешь! Небольшой зал, в котором свободно размещается человек десять, несвободно – пятнадцать. Коврики – ну да, коврики: я тоже купил. Поза кобры – всё, что я помню из так называемого начального курса. За окном снег. Индус показывает асаны и учит правильно дышать – в общем, выдает тот самый “комплект движений и знаний”, необходимых для выживания городского сумасшедшего, около пятидесяти часов в неделю проводящего в офисе.