Адские врата

— Я хозяин только в своём лесу. Спросите, где какая трава растёт, под каким кустом заяц нору вырыл, сколько волков в каждой стае обитает — отвечу, не задумываясь. Потому как новостями владею всеми. А про чёртово логово вообще мало что знаю. Никогда не надобно мне было это. Слышал, конечно, о воротах-то, только не видел их никогда.

Ещё гуще тишина нависла. Даже кузнец сопеть перестал. Отчаяние и обида улетучиваться стали, а место их в душе пока не заполнилось ничем.

— Степанида, думаю, скоро в себя придёт, — наконец нарушил молчание хозяин. — Сама она говорит про завершение, будто намеки даёт. Может, дождётесь?

— Нет у нас времени ждать, — отозвался Никола, понурив голову. — Дети пропадают.

— Ну, что ж… — Леший вздохнул. — Коли сам я ничем помочь не могу, и, вышло так, мать твою одурманил, покажу дорогу до супруги своей бывшей, Кикиморы болотной. Может, она что подскажет. Но сам я не в ладах с нею, уже, почитай, лет десять. Встречаемся, бывает, но из разговоров только «здравствуй» да «прощай». Поэтому, извини — провожать не стану. Но предупредить хочу по-доброму: не любит она людей, поэтому назад вернуться шансов мало. В топи сгноить или гнуса лесного натравить — это её любимое занятие. Много у Кикиморы забав, только все они для человека плохо заканчиваются. Поэтому подумай прежде семь раз, а затем уж режь.

Тотчас звук раздался со стороны трясины тягучий — похоже, газ выходил. Посмотрел Никола в ту сторону и сказал твёрдо, словно давно решение принял:

— Всё к тому выходит, что мимо Кикиморы не пройдёшь. Надобность в ней у меня имеется. Но один я отправляюсь, дядя Савелий. Не резон обоим смерть искать. У тебя жена на сносях.

— Может, и так, хлопец, — кивнул тот, и лицо его сделалось серьёзным, даже трагичным. Да и соответствовало моменту, надо сказать!

— Что ж, коли определились, покажу тропу самую короткую, — кивнул и Леший. — Не впервой мне по ней людей направлять. Кто-то сам гибели ищет, им и терять нечего. А другие, вроде, и пожили бы ещё, да страсти не дают покоя. Как вам, например. Против судьбы восстаёте, слово своё хотите вперёд высказать. Может, и получается у кого такое, Кикимора доклада не делает, только сдаётся мне, утопленничков у неё всё прибывает…

Поёжился Никола от этих слов, впору хоть решение меняй. Но характер ему достался от матери, а та Лешим помыкала, не то, что людьми. Поэтому скрипнул зубами, чертыхнулся, не к месту будь помянуто — и будто в холодную воду бросился:

— Показывай тропку заветную. Кроме жизни, терять мне уж нечего. Ни жены, ни детей, ни матери не оставил мне враг поганый.

Леший, повернувшись к лесу, махнул рукой — и тотчас расступились деревья, открыв взгляду неширокую просеку.

— По ней иди. Недалеко тут.

— Прощайте. Не поминайте лихом, если что… — Была бы у кузнеца шапка, бросил бы о землю, а теперь просто повернулся и зашагал, как мог твёрдо, потому что ноги сами несли в другую сторону. Да и вправду, чего размусоливать с расставанием? Не девки красные — каждый понимает, на что человек идёт. Коли слёзы лить да сопли по щекам мазать — легче умирать не станет. Это в театре сцену разыгрывают, чтобы драматизму нагнать.

Оставшись на полянке, посмотрел Леший ему вослед и сказал обыденно, будто с привычкой уже:

— Помолись за него, поп. Смерть за ним по пятам увязалась. Косу, знать, вострит.

Кивнув, принялся Савелий читать святые тексты, крестясь через каждую строчку. А когда закончил, спросил у него старик:

— Сам-то куда думаешь?

— Домой хотелось бы, если не возражаешь, любезный хозяин, — отозвался Савелий, будто с соседом через забор общаясь.

— Чего же мне возражать. Ступай вот к тому дереву, — и ткнул пальцем в недалеко стоящую сосну. — Там дом твой.

— Благодарствую. — Савелий, постояв немного в раздумьях, крякнул и направился к сосне. Но, по дороге остановившись, оглянулся и произнёс по-мужицки откровенно:

— Обманул тебя чёрт. Официанткой Степанида смотрелась бы лучше. — И пояснил свою мысль: — Юбки те короче носят, да и сговорчивей по натуре.

Осмыслил Леший его слова, кивнул:

— Учту в другой раз.

— Тогда привет ей передавай, когда в себя придёт.

Сказав так, Савелий сделал ещё пару шагов — и пропал, будто не было его на поляне никогда. Только следы на траве остались.

10

В последние годы жизнь Кикиморы сделалась скучнее. Народ к ней дорогу почти позабыл. После развала социализма был он поставлен в тяжёлые условия, и чтобы выжить, стал вводить в рацион подножный корм. Это и грибы, и ягоды лесные. Клюква считалась лучшим средством против всех болезней, собирали её не в пример больше обычного. Соответственно, и людишки во владения старухи заходили охотнее. Случались годы засушливые, даже пожароопасные. Выгорали леса сотнями гектаров. Лешие не могли с огнем справиться, хотя магией соответствующей владели. И останавливали пожар только рвы с дорогами, а особо — болота. Там и грибочки в самую сушь слой-другой выбрасывали, и гонобобель с черникой интерес поддерживали. Словом, клиент шёл.