Адский поезд для Красного Ангела

Он выстрелил в меня своим одиноким глазом. Его напарник продолжал бормотать что-то в переговорное устройство. Оба они в плечах были шире, чем выстроившиеся в шеренгу члены команды черных баскетболистов. Два асфальтовых катка: один платиновый блондин, а другой — негр с черным, как эбеновое дерево, голым черепом. Установленная на створке ворот камера наблюдения направила на меня свой стеклянный глаз. Механический звук, настройка оптики. Я добавил:

— Альфредо Манчини мертв, а я, понимаете, должен делать свою работу…

— А твоя работа заключается в том, чтобы заигрывать со смертью? — бросил мне здоровенный черный. — Думаешь, вот так запросто и зайдешь?

— Могу прийти с кучей ребят, — ответил я, глядя в камеру. — Но я предпочел бы уладить все мирно, между нами.

Рация прекрасного блондина издала какое-то шипение, он ненадолго отошел в сторону.

Вернувшись, он улыбнулся мне, показав ряд ровных, как клавиши рояля, зубов.

— Пропусти! — обратился он к Эбеновому Черепу. — Проводи его в атриум… Хозяин развлекается.

Они произвели предписанный уставом обыск и изъяли мой старый «смит-вессон», который я обычно хранил под водительским сиденьем машины.

— Заберешь свою игрушку, когда будешь уезжать, — с издевкой бросил мне Красавчик.

— Не попорти себе ею второй глаз, — парировал я, протягивая ему оружие, которое держал за ствол.

Он что-то рявкнул и занял свой пост.

Дом виднелся метрах в трехстах от ворот, за еловой рощей. Пространство оказалось таким огромным, что невозможно было разглядеть его границ, одному Богу известно, существовали ли они вообще, оберегаемые полудюжиной телохранителей. По сравнению с обнаруженным здесь дворцом вилла Плесси больше напоминала спичечную коробку.

Эбеновый Череп проводил меня в закрытый двор. Мне показалось, что я вернулся на два тысячелетия назад. В центре круглой песчаной арены скрестили оружие трое гладиаторов. Двое из них: вооруженный сетью и трезубцем ретиарий и гопломах, экипированный тяжелым прямоугольным щитом и длинным мечом, выступали против третьего, секутора,[49] с более быстрыми движениями и легкой экипировкой.

Деревянное игрушечное оружие свистело в воздухе, как фейерверк. Секутор уклонился от трезубца, согнулся влево почти до земли и послал мощный удар мечом в обнаженный бок ретиария. Тот застонал и рухнул, вытянув вперед обе руки.

— Довольно! — приказал секутор.

Двое его противников разошлись и, задыхаясь и хромая, исчезли в гардеробной, расположенной позади атриума. Секутор поднял забрало своего шлема, и я узнал залитое потом лицо Торпинелли-младшего. Он указал мне на витрины, в которых в устрашающих количествах хранились разные виды оружия и защиты времен Древнего Рима.

— Выбирайте, — предложил он. — Здесь есть на любой вкус, так что человек любого темперамента выберет, что ему по нраву. Я вас жду. Побейте меня, и мы поговорим. Иначе придется прийти еще раз, с чем-нибудь получше, чем ваше жалкое полицейское удостоверение… И будьте более воинственны, чем эти два недоумка…

— Я пришел сюда не играть!

— Тогда Виктор просто проводит вас к выходу…

Я направился к витринам:

— Вам больше нечем занять свое время? Вам до такой степени скучно?

— Когда у тебя есть все, приходится быть очень изобретательным, чтобы убить время…

Я пальцем прочертил на своей щеке шрам:

— Могу предположить, что красавчик у ворот не станет спорить…

Он опустил забрало, повернулся ко мне спиной и изобразил несколько точных ударов мечом. Я снял галстук, куртку и прикрыл плечо галерусом.[50] Кожаная защита ниспадала с плеча вдоль моего левого бока до самого бедра. Прежде чем надеть украшенный гребнем в форме рыбы шлем, я также натянул поножи и налокотники. Затем взял в руку маленький круглый щит, легкий и удобный, а другой рукой схватил кривой тесак.

— Памуларий, — бросил он мне.

— Простите, что?

— На вас экипировка памулария, гладиатора высокой квалификации, быстрого, проворного, но слабо защищенного. Вы готовы?

Прежде чем занять атакующую позицию, я успел заметить ослепительную улыбку Эбенового Черепа, преградившего вход, как настоящий сторожевой пес.

— Приступим, — произнес я наигранно уверенным тоном.

Некоторое время мы топтались в песке, приглядываясь друг к другу; под шлемом у меня на лбу выступили капельки пота и стекли к бровям. Внезапно Торпинелли опустил свой меч, и едва я успел рефлексивно прикрыться щитом, как он послал мне удар ногой в живот. Я отлетел назад на целый метр.

— Надо быть предусмотрительней! — раздалось из-под шлема.

— В следующий раз буду внимательней! — коротко бросил я в ответ.

Я слегка пригнулся, размышляя, правильно ли поступил, не выбрав более широкого щита, но он бы изрубил меня, если бы я мгновенно не отреагировал. Он легко отразил сделанный мною выпад деревянной саблей и ответил на него движением щита, ударив меня им по ляжке. Кожаный доспех оказался довольно призрачной защитой, и я скривился от боли.

— Больно? — издевательски поинтересовался он сквозь идиотский смех.