Что было сил, я рванул к темнеющему вдалеке лесу. Бежать стало намного легче, даже лапти больше не казались гирями. Перед глазами в верхнем правом углу маячила тонкая полоска жизни, которая из зеленой стала оранжевой. Слева голубая полоска маны — полная. Только что с нее толку, если я не умею колдовать?
Полоска жизни угрожающе замигала красным. На последнем издыхании я прибавил скорости, заветная опушка леса (граница Лимба) была совсем рядом.
И тут мимо пробежал какой-то тип в сером добротном плаще с накинутым на голову капюшоном, и хорошенько меня толкнул. Едва удержавшись на ногах, я чертыхнулся. Промедление стоило еще одной единицы жизни.
Я пригляделся.
Его жизнь мигала на красной отметке и быстро сползала к нулю. Рок на ходу выпил какой-то элексир, и полоска жизни замерла, эффект «Страдание неупокоенных» на него больше не действовал.
– Эй, Рок! Зачем толкнул? — возмутился я.
Тип в плаще издевательски замедлил темп, обернулся, показал средний палец и проорал:
– Соси бензин, лузер!
С этими словами он побежал к лесу.
– Да чтоб ты сдох! — выпалил я вслед.
И он действительно сдох.
Упал замертво прямо возле первого хилого дерева, что росло на границе леса.
Я остановился возле тела Рока и аккуратно тронул его за плечо. Парень действительно был мертв.
– Блин, чувак, я не специально. Прости.
Голоса неупокоенных больше не донимали, но мое здоровье заметно пошатнулось, замерло на двух единицах, и я решил осмотреть вещи Рока. Быть может, у него найдутся еще какие-нибудь зелья? Покойнику они все равно не нужны, а я еще хочу побегать. Выяснять каково это «умереть в Аду» нет ни малейшего желания. К тому же я не знаю, сколько попыток отведено на искупление грехов. Одна? Девять? Сотня? На побег из Лимба дали всего одну.
У Рока я нашел тряпичную котомку, в которой лежала склянка с каким-то зельем, краюшка черного хлеба и пустой пузырек. Только сейчас я понял, что зверски голоден, и с жадностью откусил кусок хлеба. Вкусно!
Доев, я вдруг осознал, что сижу рядом с трупом и обедаю… Черт! Да как так-то? Любого нормального человека, меня в том числе, давно бы вывернуло на изнанку. А тут сижу себе, хлебушек кушаю… Мда. Кажется, класс «некромант» тут выдают не за красивые глаза. Что ж, если хочу выжить, то надо привыкать к странностям.
Я взял из сумки зелье, над ним тут же появилась надпись:
Открыл, понюхал. По запаху и цвету напоминает «Абсент». Зелье решил не пить, пока набивал брюхо хлебом и отдыхал, здоровье немного восстановилось, скоро опять заполнится до предела. Бросив взгляд на труп Рока, я пришел к выводу, что плащ ему тоже не пригодятся. В конце концов, откуда у грешника, одетого в тряпье, такой прикольный плащ и сумка с зельями? Украл, наверное.
Стояло стянуть с трупа плащ, как система обновила данные, и теперь я смог увидеть класс покойного. Грешник Рок оказался вором, что не удивительно.
Я надел плащ, который удачно прятал мои лохмотья и лицо.
Выгляжу что надо: в плаще и в лаптях. Эпично! Тут и без скрытых характеристик ясно, что я никто, а некромантскую серую рожу не разглядит разве что слепой. Я, наверное, такой же красавчик, как Харон, может даже чуть симпатичнее. Последнее слово в кавычках, если что.
Издали лес выглядел куда приветливее. Граница с Лимбом осталась позади, и чем дальше я отходил от опушки, тем меньше нравилось это поганенькое местечко. «Лес памяти» – так называлась локация. И все бы ничего, но у деревьев были лица. Стремные, перекошенные болью и страданием лица незнакомых людей. Одни таращились на меня пустыми глазницами, другие раскрыли рты в немом крике. В целом складывалось впечатление, будто какой-то маньяк вырезал на стволах посмертные портреты своих жертв.
Я осторожно шел мимо деревьев с лицами, вздрагивая от каждого скрипа. Еще не хватало, чтобы эта хрень ожила. Вдруг оно людоедством страдает? Жрет вот таких незадачливых туристов, выигравших путевку в Ад, и делает вот такие деревянные селфи.