Адвокат, адвокат, он ворюге – друг и брат

Тогда в СССР дубленки стоили по тысяче рублей при зарплате в сто пятьдесят, да и тех не было. А в Афгане этих дубленок завались. Вот афганцы их и возили сюда, продавали, а туда увозили то, чего там нет: часы, калоши, утюги, примусы, всякую ерунду, которая у нас за товар не считалась, а там ценилась сильно. Восторг восточного человека – торговля. Остальное суета…

Глава 11 Практика

За четыре года службы привыкли, что мы никто – бесплатная рабочая сила на кухне и караульные, иногда почитывающие учебники по юриспруденции. Ты же просто солдат, чья голова забита всякими ненужностями типа уголовного процесса и криминалистики, но куда употребить многочисленные знания – не совсем понятно. Притом было полное ощущение, что так будет веки вечные. Горы сотрутся в пыль, и моря высохнут, а мы все будем ходить в караулы и на кухню…

И тут практика – сначала следственная, потом прокурорско-судебная. И вот ты попадаешь в совершенно другое качество. Тебя объявляют приказом и. о. следователя, выдают прокурорское удостоверение, по которому к тебе ни один патруль докопаться не может, поскольку особый статус. И ты из черного раба превращаешься в белого – нет, пока еще не господина, но так – господинчика. Офицеры, которые тебя гоняли, что ты им честь не так отдаешь, не так свистишь, не так голос подаешь, уже смотрят с опаской: а что ты, сволочь такая, накопаешь в его войсковой части и лично на него? Конечно, он может тебе попенять, что ботинок твой не чищен, но сделать ничего не может без риска превышения полномочий. Красота!

И тут выясняется, что голова у тебя забита вполне востребованными знаниями. И учили тебя неплохо.

В первый же день работы следователем я расколол взяткодателя, которого безуспешно колола вся прокуратура.

Это был первый допрос, который я видел в реальности. Мужичонка, хилый такой, тщедушный, из гражданских, а не военный, сидит, съежившись, а на него все орут:

– Колись, сука!

Он начинает что-то слабо вякать про соцзаконность и требовать прокурора. Ну ему со словами «ща дадим тебе прокурора» и подогнали заместителя прокурора.

Мужичок почувствовал, что пол трясется, и ощутил спиной что-то неладное. Дверь с треском распахнулась. Зашел зампрокурора – такой двухметровый тучный детина в очках с толстыми стеклами. Посмотрел на допрашиваемого, как на насекомое, отметился теми же словами:

– Колись, сука.

– Я ничего не знаю!

– В камеру гада!

Свезли бедолагу в ИВС на трое суток. Там мы с ним поплакались друг у друга на груди. И он со словами «далеко пойдешь, курсант» выдал мне явку с повинной, кому и за что давал взятки.

Дело это было необычное и интересное. Командир автомобильной роты ВВ умудрился организовать небольшой гешефт – вместе с гаишниками от своей части сделал несколько сот левых водительских удостоверений за две сотни рублей каждое. Притом всем желающим, кто по-другому сделать удостоверение не мог, – среди них были и увечные, и даже дальтоник, который тут же врезался в грузовик, не сумев распознать, какой цвет светофора горит. Вызывали мы на допрос даже секретаря райкома, что по тем временам было вообще чем-то невероятным.

В общем, поняли мы, что учили нас не зря. Что мы кое-что можем. И что у нас есть реальная власть от имени государства. Не то чтобы нас сильно тянуло к власти, но все же у курсантика, который еще вчера выгребал пищевые отходы, от этого голова кружилась сладостно.

Потом прокурорская практика – там вообще ты король, потому что при должных усилиях можешь так напроверять войсковую часть, что все командиры с должностей вылетят. В каком-то стройбате я накопал несколько фактов криминала – мордобития там и прочее. Так командир чуть не плакал, умоляя – давай забудем. А я – у меня старший есть, пусть он и принимает решение.

В общем, самолюбие свое мы приподняли нормально так. И работать научились немножко на практике, а не в теории. Интересной была практика в трибунале в Северо-Кавказском военном округе в Ростове. Там впервые увидел дела тридцатых годов, троек, приговоры времен войны, которыми были завалены все архивы.

«А еще он говорил, что немецкий шнапс лучше. Решение тройки – штрафная рота». Дезертирство – расстрел. Строго было.

Много интересных дел трибунал рассматривал. Так, перед нашим прибытием окружной судья приговорил к расстрелу офицера КГБ. Он при зарплате триста рублей набрал около миллиона рублей взяток со священников, которых курировал. Без его ведома ни один перевод в новый приход не мог состояться. А денег уже тогда в церкви было предостаточно.

С практики мы приехали – и опять к нарядам, караулам и в столовку. В общем, опять выяснилось, что ты вовсе и не белый человек, а снова кухонный негритенок. И можешь только первокурсникам втирать о своей нереальной крутости – они на тебя смотрят с уважением, поскольку ты был на следственной практике, а они даже не знают, доживут ли до нее.

Глава 12 Распределение