Адвокат дьяволов

И вот большой зал Никулинского районного суда уже заполняется возбужденной публикой и журналистами. До начала процесса остаются считаные минуты, а мы стоим с Мариной Курасовой, разделенные железной решеткой, и она просит меня взять ее под свою защиту.

— Я все-таки прежде поговорю с адвокатом, — говорю я. — А тебе и так буду помогать.

— Но он же бухой, посмотрите…

Адвокат, когда услышал от меня про забытую им Курасову, спохватился и начал тут же заполнять ордер.

— А что ж вы у нее в тюрьме-то ни разу не были? — спросил я, видя, что Марина оказалась права относительно его состояния.

— А кто мне за нее платил? Мне никто не платил…

На самом деле платили. Платил сам Лимонов. И давал деньги, полагая, что платит за двоих. Но человек просто забыл. Может быть, точно так же был «не в себе», когда у Лимонова шло распределение задержанных среди адвокатов. А потом, видимо, появилась другая работа, новые заботы, и на нацболов времени совсем не осталось…

Мне часто приходилось в те годы слышать от представителей правоохранительных органов, что НБП по многим признакам напоминает ОПС (организованное преступное сообщество). Но разве в каком-нибудь ОПС было бы возможно то, что произошло с Курасовой? Тем более что Марина являлась организатором акции!..

Разве в ОПС могло быть такое, чтобы адвокаты, не изучив материалы дела, заранее заявляли подзащитным, что приговор будет не только обвинительным, но все они получат еще и большие сроки наказания? А в случае с НБП такое было! За что группа «партийных» адвокатов получила от подсудимых коллективное прозвище «Пять-лет-общего», которое затем закрепилось только за одним из них — тем, кто наиболее часто высказывал это пророчество ребятам и их родителям.

Разве с ОПС могло такое произойти, чтобы адвокат, собрав родных и близких подсудимых, заявил им, что «нужно потянуть рассмотрение дела до осени, потому что журналисты разъехались в летние отпуска»?… А в процессе «декабристов» такое звучало.

Да, иногда можно потянуть рассмотрение в суде того или иного дела. Но это бывает в тех редких случаях, когда, к примеру, защита ожидает появления какого-нибудь важного свидетеля. Но не журналистов же с морских курортов!

Для любого ОПС пиар не важен, даже вреден, но важно спасение людей, важно получение ими минимальных сроков наказания и скорейший выход на свободу. А для НБП, как, впрочем, и для любой другой политической партии, наоборот, необходимы и пиар, и свои герои.

Так, в 1994 году Владимир Жириновский на одном из заседаний своей фракции в Думе объявил, что планирует отправить делегацию ЛДПР в Ирак по приглашению Саддама Хусейна. Я видел растерянные лица депутатов, которые робко напомнили своему лидеру, что существует воздушная блокада Ирака и лететь туда сейчас чартерным рейсом из России крайне опасно.

— Ничего, — сказал Владимир Вольфович без тени улыбки на лице (хотя конечно же он шутил), — собьют американцы самолет, мы вас похороним со всеми почестями в кремлевской стене, и рейтинг партии взлетит еще больше. (При этом сам он собирался добираться до Багдада более надежным путем — через Йемен.)

Да, Вольфович шутил, но в каждой шутке, как известно, есть доля правды. И для его партии на роль героев сгодились бы даже жертвы авиакатастрофы. Цинично? Да. Но кто сказал, что политикой занимаются наивные простаки в белых перчатках? Кто так считает, пусть приведет пример.

И НБП в этом ничем не отличалась от других партий.

Однако специально отправлять ребят за решетку никто, разумеется, не собирался. Но уж коли так случилось, то партия, естественно, использовала данную ситуацию в своих пропагандистских целях. И правильно делала.

Только не нужно было в эту политическую игру втягиваться адвокатам, обязанность которых заключалась как раз в прямо противоположном — в помощи подзащитным скорее обрести свободу. А процесс и без того шел бы долго — само количество подсудимых (39) и их защитников (26) свидетельствовало об этом!

И здесь так называемым «партийным» адвокатам следовало бы, наоборот, публично потребовать от суда и властей невозможного — скорейшего рассмотрения дела! И это с энтузиазмом восприняли бы как сами подсудимые, томящиеся в тюрьмах, так и их обеспокоенные родственники.

А подсудимые в глазах общественности уже были героями. Этого не требовалось доказывать долгим процессом. И победу в суде все неминуемо восприняли бы как победу партии. Чего и надо было добиваться, а не поддаваться панике и заранее готовить людей к поражению.

Однако «партийные» адвокаты так увлеклись политикой, что с первого дня процесса начали воевать с… властями страны, но не с гособвинителями, которым своими необдуманными ходатайствами только помогали. И еще избрали объектом для нападок судью, вместо того чтобы дать ему возможность быть арбитром в состязании с обвинением.

И остальные 22 защитника оказались заложниками бурной деятельности этих четырех молодцов, потому что Кодекс адвокатской этики не позволяет адвокатам выступать против своих коллег. Даже если те несут в суде полную ахинею или занимаются откровенными провокациями.