Адвокат дьяволов

Когда мы съели харчо и приступили к перепелам, я попросил Лешу пригласить официанта. Тот, в белой рубашке и в черном фартуке, тут же услужливо склонился к нам в ожидании нового заказа. На его фартуке блестела латунная табличка с надписью «Витя». Не поворачивая головы к официанту, я попросил Купера узнать, сколько стоит заказать песню. «Пятьдесят рублей», — ответил официант. «Леша, дай Вите полтинник», — сказал я.

— А сейчас, — обрадованно объявил солист ансамбля, — по просьбе наших новых уважаемых гостей «Мурка»!..

Евреи заулыбались, дружелюбно закивав нам, а армяне резко перестали глазеть в нашу сторону.

Музыканты играли на подъеме. Лучшего исполнения «Мурки» я не слышал ни до ни после этого.

А мы так же, без эмоций, с каменными лицами, прослушали песню, доели и, щедро отблагодарив Витю, уехали.

Не знаю, за кого нас там приняли (выглядели мы совсем не «по-бандитски»: я был в твидовом пиджаке и водолазке, а блондин Купер с косичкой длинных волос и в просторном хипповском свитере), но впечатление на присутствующих мы явно произвели. И всю дорогу до своего санатория в Минводах хохотали, вспоминая подробности этого ужина…

Выборы Очиров все-таки проиграл, заняв привычное для себя второе место. Но как человек благородный и умеющий держать удары судьбы, он устроил прощальный банкет для всех тех, кто ему помогал в избирательной кампании, пригласив на него также и своих союзников из ЛДПР.

Однако еще до банкета Валерий Очиров все-таки попытался изменить ситуацию в свою пользу.

Во-первых, мы съездили с ним в Ставрополь к краевому прокурору.

По дороге в краевой центр, куда мы мчались в машине на бешеной скорости, нас несколько раз безуспешно пытались остановить гаишники. Они выскакивали из постовых будок или кустов и бежали к нам наперерез, размахивая полосатыми палками. Но Очиров каждый раз приказывал водителю не тормозить и только прижимал к стеклу свое эмвэдэшное удостоверение, как будто милиционеры могли с расстояния пяти и более метров, на бегу, рассмотреть, что он там им показывает. Все это, конечно, выглядело как издевательство главного консультанта над несчастными гаишниками. Но когда нас все-таки остановили на КПП у самого Ставрополя, генерал еще и отругал милиционеров за нерасторопность.

Прокурор, внимательно выслушав Валерия Николаевича ровно десять минут, любезно предложил нам всем кофе и пообещал, что прокуратура тщательно проверит правильность подсчета голосов и соблюдение закона при проведении выборов.

— Честь имею! — сказал генерал, крепко пожимая руку прокурора на прощание. И через полчаса мы уже неслись в обратном направлении. Но уже не так быстро.

Еще раз я услышал его «Честь имею!» на следующий день, когда он порывисто выскочил из своего штаба, предложив нам всем следовать за ним.

— Куда? — спросил я Мефодия и Купера, но те только пожали плечами.

Мы сели в свою машину и поехали следом за генералом по улочкам вечернего Георгиевска.

— В чем дело? — снова спросил я ребят.

Оказалось, что какая-то добровольная помощница из штаба Очирова заявила генералу, что знает в городе очень влиятельного человека, который может отменить результаты выборов. И он сейчас якобы готов немедленно встретиться с Очировым.

Мы подъехали к какому-то старому производственно-административному зданию из белого кирпича, принадлежащему то ли мукомольному заводу, то ли швейной фабрике. Очиров вышел из машины, и следом за ним оттуда же вылезла высоченная старуха с лошадиным лицом и в серой юбке чуть ли не до пят. Очиров открыл обшарпанную входную дверь в здание и галантно пропустил вперед эту старуху.

Мы все поднялись за ними по узкой лестнице на второй этаж и оказались в крошечной приемной директора этого предприятия, заставленной горшками с цветами. Сидевшая за столом секретарша (женщина лет сорока пяти) оторопело уставилась на старуху и на всех нас, едва поместившихся в этой комнате. Старуха сказала ей, что мы к ее начальнику, и та поспешила ему об этом доложить, после чего пригласила нас пройти в директорский кабинет.

Мы вошли.

Директор, невысокий, средних лет мужчина в простеньком костюме и рубашке без галстука, встретил нас стоя. Он еще более оторопело, чем его секретарша, уставился на Очирова и даже не решился подать ему первым руку.

— Честь имею! — сказал Валерий Николаевич. И, сам протянув руку хозяину кабинета, представился: — Генерал-лейтенант Очиров, главный консультант министра внутренних дел.

Тот пожал ее. И только когда заметил, что мы с Купером улыбаемся, немного успокоился.

Он предложил нам присесть и сам опустился в свое кресло за столом.

Очиров молчал, видимо ожидая, что первым должен начать разговор хозяин кабинета. Но тот тоже молчал. Молчание грозило затянуться до неприличия. И тогда Валерий Николаевич выпалил:

— Докладываю. Избирательную кампанию мы провели на должном уровне. Действовали в строгом соответствии с законом. По данным окружной избирательной комиссии, я занял второе место, уступив победителю не так много голосов…

— Да, я об этом слышал, — промолвил директор.