Адвокат дьяволов

— Но я считаю, — продолжал докладывать Очиров, — что наш избирательный штаб и наши активисты сделали все возможное в данных условиях…

— Да, конечно, — поддакнул директор, все еще явно не понимая, чем он обязан такому визиту к себе на предприятие генерал-лейтенанта.

— Поэтому я приношу благодарность всем жителям Георгиевска, которые участвовали в выборах и проголосовали за меня…

Закончив свой «доклад», Очиров резко встал, снова пожал руку ошалевшему от его слов директору и, развернувшись кругом, быстро направился из кабинета. Мы все, также глупо улыбаясь, последовали толпой за ним.

Так неудачно и комично закончилась попытка генерал-лейтенанта Валерия Очирова стать депутатом Государственной думы Федерального собрания РФ.

А жаль. Кто знает — быть может, «мы от него еще много пользы поиметь могли», как сказал один из героев популярного советского фильма «Место встречи изменить нельзя».

Театр жизни

Конечно, избирательные кампании стали с 90-х годов неотъемлемой и весьма увлекательной частью нашей жизни, но они не могли длиться непрерывно, отвлекая людей от повседневных забот и суровых будней.

Поэтому основными средствами хоть чуточку разнообразить свою скучную, нелегкую жизнь для большинства обывателей продолжали оставаться привычные дебильные юмористические телепередачи, КВНы (клубы веселых и находчивых, хотя страна нуждалась в умных и работящих), «мыльные оперы», а иногда и настоящие суды. Причем именно судебное заседание по какому-нибудь конкретному делу (куда можно было прийти бесплатно любому желающему) давало зрителю стопроцентную гарантию того, что его тяжелая, неудачная жизнь после увиденного казалась не такой уж плохой и безнадежной. На некоторое время.

Когда в 1991 году, в ходе первой избирательной кампании президента России, еще никому не известный Владимир Жириновский, отвечая на вопрос телеведущей московского канала о членах семьи и детях, вдруг заявил, что его сын — подлец, это вызвало шок. Шокирована была телеведущая — пожилая женщина, задававшая аналогичные вопросы всем кандидатам в президенты, шокированы были и сами кандидаты, рассказывавшие перед этим, сколько у каждого из них детей, какие они все хорошие и чем занимаются.

Но Жириновский, казалось выпаливший это слово спонтанно, под впечатлением каких-то своих свежих переживаний, на самом деле знал, что говорит. Десятки миллионов людей, смотревших ту передачу, хотя и смеялись над откровенным признанием Вольфовича (пришедшего в студию в смокинге и с бабочкой), но сразу же выделили его в группе однообразных во всем соперников. А миллионы из них подумали, что этот мужик такой же, как и они, ведь и у них самих дети не слушаются, не хотят учиться или работать. А с другой стороны, значит, их жизнь не такая уж и неудачная, если даже у такого мужика в смокинге, как Жириновский, сын подлец. И эти миллионы отдали свои голоса Жириновскому.

Владимир Вольфович конечно же всех надул: его сын был и есть вполне нормальный молодой человек, который уже тогда работал, поступил учиться и впоследствии стал надежным помощником своего отца. Чего, к сожалению, не скажешь про детей его тогдашних соперников, присутствовавших в телестудии.

Но не об этом речь. Это лишь яркий пример того, что желают видеть и слышать многие миллионы людей, которые следят за политическими дебатами. То же самое можно сказать и о тех из них, кто любит посещать заседания судов или хотя бы смотреть их постановочное, приглаженное и упрощенное воплощение на телеэкране.

Впрочем, есть люди (и таких, видимо, немало), которые и эти постановочные, телевизионные судебные процессы воспринимают всерьез, как настоящие. К примеру, я сам слышал, как в 2010 году один из подсудимых по громкому делу, связанному с убийством и бандитизмом, требовал допустить в зал суда журналистов с видеокамерами, мотивируя это тем, что «по телевизору же показывают такие процессы с участием суда присяжных»!..

Да, люди любят смотреть судебные процессы, и вовсе не для повышения своих юридических знаний. Их привлекают там чужие страдания, боль и чужое горе. И, видя все это, зрителям кажется, что их собственное горе, их личные страдания не такие уж и большие, а боль вполне можно и перетерпеть.

Но я не стану рассказывать душещипательные истории, наполненные страданиями и горем потерпевших, подсудимых и их родственников. Я расскажу то, что, как правило, остается за рамками интересов публики и прессы и что происходит чаще всего тогда, когда ни тех ни других в зале судебных заседаний обычно не бывает.

Я расскажу о свидетелях.

Свидетели бывают разные: бывают темные, бывают ясные.

Вот такого ясного свидетеля и пригласил я как-то раз в суд для дачи показаний по одному из самых резонансных дел, рассматриваемых в 2005–2006 годах в Иркутске.

И фамилия у него была подходящая — Ясный. Точнее, то был его творческий псевдоним, так как свидетель являлся тогда (и является поныне) одним из самых популярных в регионе музыкантов. И хотя по паспорту он — Игорь Несынов, но большинство людей знают его как певца и композитора Игоря Ясного.