Адвокат моей любви

Сказать, что новость меня ошарашила — ничего не сказать. Я почувствовала, как залилась краской, как почти ощутимо зашевелились на голове волосы, как покрылись руки гусиной кожей. Моя внезапная реакция не могла остаться незамеченной. И не осталась. Поблагодарив за принесённый заказ, Андрей совершенно обычным голосом утвердил:

— Я и говорю — не поставлена между вами точка. Оксана, вам нужно расставить все точки над i, — взяв вилку и вонзив её в стейк из сёмги, адвокат продолжил: — Считай это моей точкой зрения… Хотя наговорил я на целое многоточие.

* * *

Лена вернулась домой, когда я уже искупала и уложила спать Данила. Устало опустив у кухонного стола несколько набитых под завязку пакетов с продуктами и глухо застонав, плюхнулась на табуретку и вытянула ноги.

— Устала до чёртиков в глазах.

— Чай будешь? Или ужинать? Я Данилкин любимый суп с колбасой варила, так что на кулинарные шедевры не рассчитывай.

— Нет, не сейчас. Сначала в ванну. С пеной.

Подруга пошла в комнату, на ходу стаскивая с себя юбку. Я разогрела ужин, разобрала пакеты с покупками, поставила заряжаться брошенный на столе Ленкин телефон. Дожидаясь её из ванной, строчила на смартфоне продолжение своей книги и никак не могла выбросить из головы слова адвоката: «Марат не женился после развода. И сына у него нет». Но расспрашивать о подробностях жизни бывшего супруга я, разумеется, не стала.

Лена вернулась на кухню спустя почти час.

— Спасибо, что с Данилом помогаешь. Мне очень неудобно, но…

— Брось, Лен. Ты столько для меня сделала за годы нашей дружбы, что это мелочи.

— Угу. Мелочи… Оксан, чего бы ты не смогла мне простить?

— За тридцать семь лет нашей дружбы ты не сделала ничего такого, за что тебя надо было бы прощать. Или не прощать. Ну разве что я не прощу тебе того парня из трудового лагеря, которому ты понравилась больше, чем я. Век не забуду, как я прихорашивалась на дискотеку, три дня на поле строила ему глазки, а он подходит и приглашает на танец тебя.

Ленка улыбнулась.

— Ну, это тебе придётся мне простить. Он пригласил меня, и весь танец… да что там танец… весь вечер задавал вопросы о тебе. Всё боялся, что такая красивая девушка просто посмеётся над ним. Ты разбила его сердце.

Я удивилась.

— Ты серьёзно?!

— Помнишь, каждый вечер заходил за мной в отряд и звал гулять?.. Вот он мне выносил мозги вопросами о тебе. И всё время спрашивал, может ли он тебе на самом деле понравиться, и что я думаю о его глазах, ушах, губах, фигуре, мускулах, которых там почти не наблюдалось… Только не смейся… но он просил меня научить его целоваться, чтобы тебе понравилось. На этом моё терпение кончилось, и я его послала…

Я захохотала, не в силах сдержаться. Ленка поддержала, в красках рассказывая, как объясняла горе-ухажёру, что понятия не имеет, как мне нравится целоваться, потому что со мной не целуется.

— …Ну и тебе говорить ничего не стала. За тобой тогда Крик ухаживать начал. Вот это был крутой парень.

— Крик… да, вспоминаю. Из местных, деревенских. Молодой тракторист.

— Да-да, он самый. Только я так и не поняла, почему он Крик. Это же прозвище было.

— А я его имя узнала, только когда последний день на поле работали. Кир его зовут. А Криком его младшая сестра называла. Ей тогда два или три года было, и она не могла его имя выговорить. А то, что получалось, походило на «крик». Так его и стали называть… Но я не поняла, Лен, к чему этот разговор? Что я должна тебе прощать или не прощать?

— Ты мне ничего не должна. Это я тебе должна.

Лена тяжело вздохнула и посмотрела как-то затравленно, заставив сжаться сердце в тревожном предчувствии. Мне стало немного не по себе. Снова мелькнула мысль о Марате.

— Лен, когда у тебя выходной будет?

— А когда надо?

— Я ещё не знаю… Хочу познакомить тебя с адвокатом.

— С удовольствием!

— На пикник с Данилом поедешь?

— Можно. Почему нет? А когда?

— Андрей сказал, скорее всего, теперь получится только через неделю-две. Пока он по уши занят новым делом.

— Скажи заранее, чтобы я подменилась на пару дней.

— Договорились… Лен… Андрей — партнёр Марата по бизнесу. И он сказал сегодня, что Марат не женился после развода. И у него нет сына.

Лена замерла, так и не донеся до рта кружку с чаем. Я словно видела, как в её глазах быстро прокручиваются мысли. Она сдвинула брови и медленно вернула кружку на место, пальцем отодвинув её от края стола, будто отводила опасный кипяток от обрыва. Пауза уже сильно затянулась. Неожиданно охрипшим голосом, будто что-то мешало в горле, подруга проговорила:

— А… кто же тогда… те женщина и мальчик… с которыми я видела… его?

— А это интересный вопрос. Я тебя хотела спросить, как давно ты разговаривала с Маратом, и что он говорил?

Лена посмотрела на меня пристально и как-то странно. Будто пыталась заглянуть в душу.