Адвокат Перри Мейсон. Дело о позолоченной лилии. Дело о длинноногих манекенщицах

Мейсон привычно кивнул и опять принялся расхаживать по кабинету.

В полдень позвонил Гомер Гарвин-старший.

— Хорошо сработано, Перри! — воскликнул он.

— Что ты. имеешь в виду?

— Сам знаешь.

— Где ты находишься?

— В Лас-Вегасе.

— Боюсь, Гомер, — сказал Мейсон, — происходят кое-какие события, о которых ты не знаешь, и возникают определенные сложности…

— Мне все отлично известно, — перебил его Гарвин. — Поэтому я звоню тебе. Я в Неваде, но в курсе всего. У меня свои источники информации.

— Тебе известно, — продолжал Мейсон, — что полиция допрашивала твоего сына и его жену? Ты знаешь, я случайно выстрелил…

— Я знаю абсолютно все. Ты все сделал, как надо, Перри! Помни, у тебя одна задача — защищать Стефани Фолкнер любой ценой!

— А как насчет сына и его жены?

— Сделай для них, что сможешь, но не больше. Все равно полиция не сможет ничего им предъявить. Для них это как горячие картофелины.

— Ты не хочешь, чтобы я отстаивал их интересы?

— Нет, отчего же, но повторяю — в первую очередь Стефани Фолкнер.

— А твои?

— Я сам о себе позабочусь. Мне надо у тебя проконсультироваться.

— Пожалуйста.

— Я остановился в мотеле «Два кольца». Зарегистрировался под своим именем. Как видишь, я не сбежал и могу доказать, что нахожусь здесь по делам. Полиция может нагрянуть сюда в любую минуту. Я собираюсь поступить вот как. Я хочу отказаться отвечать на любые вопросы на том основании, что не располагаю важной для них информацией, и, кроме того, заявлю, что буду отвечать на их вопросы только в присутствии моего адвоката.

— Ты можешь оказаться в неприятном положении. Потом, это определенно не понравится полиции, и они будут цепляться к тебе по любому поводу.

— Пусть цепляются.

— Ты знаешь, в этом деле имеются улики против тебя.

— Их скоро станет еще больше, — ответил Гарвин. — Ты должен защищать Стефани. Она — единственная, кому действительно понадобится защита. Понимаешь?

— Думаю, что да.

— Делай все, чтобы полиция не возбудила против нее дело, а о себе я позабочусь сам. Потом вот еще что. Я собираюсь отказаться давать показания полиции. Ведь я не обязан говорить, не правда ли?

— Не обязан, если заявишь, что будешь говорить только в присутствии своего адвоката.

— Ты мой адвокат, — продолжал Гарвин. — По всей видимости, ты сейчас не можешь приехать в Лас-Вегас?

— У меня тут масса неотложных дел, — ответил Мейсон.

— Так я и думал, — сказал Гарвин. — Я хочу сделать заявление, но только если ты будешь рядом со мной. Теперь я также хочу знать, что произойдет, если они начнут выкручивать мне руки.

— Ты находишься за пределами нашего штата, — ответил Мейсон. — Они могут обвинить тебя в убийстве и потребуют твоей выдачи.

— Я думаю, они не будут спешить с этим.

— Да, им нужны веские доказательства, если они захотят сделать это.

— Я так и думал.

— Но учти, у них могут оказаться такие доказательства, — предупредил Мейсон.

— В таком случае будем держаться до последнего. Пусть представят совершенно неопровержимые доказательства моей вины.

— Не исключай возможности твоей выдачи.

— Понятно. Я стараюсь все учитывать.

— Боюсь, что сейчас допрашивают Стефани Фолкнер.

— Наверняка. И не только Стефани, а еще моего сына с женой. Слушай, Перри, чем больше у них будет версий, тем сильнее они запутаются. Не знаю, как ты все это устроил, но это просто чудо. Если я потребуюсь, то звони в мотель и передай все Лю-силл.

— О’кей, — ответил Мейсон. — Если меня не будет на месте или если будешь звонить ночью, держи связь через Детективное агентство Пола Дрейка. Кстати, счет за разговоры может оказаться большим.

— Я не собирался пользоваться твоими услугами бесплатно.

— Учти, я подключил к работе несколько частных детективов. Я просто хотел убедиться, что…

— Делай все, что надо делать, — прервал его Гарвин. — В расходах не стесняйся. Я безропотно оплачивал все твои счета раньше и не собираюсь протестовать и сейчас, но помни о Стефани. Будь здоров!

Едва положив трубку на рычаг, Мейсон услышал, как в дверном замке повернулся ключ. Адвокат резко повернулся — на пороге стояла Делла Стрит.

— В чем дело? — удивился он. — Я ведь тебе сказал: иди домой, прими снотворное и…

— Не потребовалось, шеф. Я купила внизу таблетки от головной боли, поехала домой, немного отдохнула и почувствовала себя вполне прилично. Ну… и вспомнила, что говорил Гарвин про машины…

— Выкладывай, — сказал Мейсон, выпрямляясь в своем кресле.

— В конце концов, накладно каждый раз покупать новую машину, и если есть хороший знакомый, который может помочь приобрести подержанную машину, да еще со скидкой…

— Делла, — прервал ее Мейсон, — не хочешь ли ты сказать, что вместо дома ты поехала на стоянку к Гарвину и…

— Я не больна, шеф. Просто разболелась голова, я плохо спала ночью, ну а после таблетки пришла в себя.

— Продолжай. Что ты сделала?

— Так вот, я уже говорила, что все время думала о том, что Гарвин нам рассказывал. Знаете, моя машина что-то последнее время стала барахлить. Вот я и заехала к нему. Тем более это мне по пути. Всего несколько кварталов от меня.

— Хорошо, хорошо, но что же ты сделала?