Адвокат Перри Мейсон. Дело о позолоченной лилии. Дело о длинноногих манекенщицах

— Тогда вы оба пожалеете! — пригрозил прокурор, но тут же перешел на спокойный тон: — Мне необходимо выяснить у вас, Гарвин, не были ли вы три недели назад в сапожной мастерской на Моуберри-стрит, 918, и не ставили ли резиновые набойки на новые ботинки?

— Можно отвечать, — разрешил Мейсон.

— Да, ставил.

— Сейчас я предъявлю вам ботинки и попрошу ответить, те ли это ботинки, на которые были поставлены набойки.

Бюргер открыл ящик стола, достал оттуда ботинки и протянул их Гарвину.

— Откуда они у вас? — удивился Гарвин.

— Не важно. Ваши?

Гарвин взял ботинки и внимательно оглядел их. На одном имелись темно-синие пятна.

— Да, мои.

— К вашему сведению, — продолжал Бюргер, — эти ботинки были обработаны бензидином для обнаружения следов крови. Эти пятна выступили там, где реакция на кровь оказалась положительной. В связи с этим прошу вас ответить, каким образом кровь попала на ваш ботинок.

— В данный момент мне нечего сказать по этому поводу.

— Хорошо, — поморщился Бюргер, — теперь я покажу вам цветную фотографию, — и протянул ее Мейсону. — Посмотрите на нее внимательно, Мейсон, и скажите, что вы видите?

— Я вижу отпечаток ноги.

— Посмотрите еще раз.

Мейсон стал вглядываться в фотографию.

— Если вы, — заметил Бюргер, — внимательно посмотрите, то увидите на ней еще один след — след туфли под отпечатком Гарвина. Вот здесь, на самом краю каблука, остался отпечаток от металлической набойки. Мой вопрос, Гарвин, заключается в следующем: вы были в квартире Джорджа Кассельмана после того, как он был убит, и, зная о его смерти, намеренно наступили на этот след с целью запутать следствие?

— Прошу прощения, — вмешался Мейсон, — насколько я понимаю, это может расцениваться как преступление?

— Поздравляю вас с отличным знанием уголовного кодекса, — съязвил Бюргер.

— При данных обстоятельствах я рекомендую моему клиенту не отвечать на поставленный вопрос.

— Гарвин, — Бюргер шумно вздохнул, — я хочу также показать вам отпечаток пальца, оставленный на дверной ручке. Я утверждаю, что кто-то специально протер эту ручку, уничтожая другие отпечатки, и потом умышленно оставил на ней четкий отпечаток своего большого пальца. Этот «кто-то», Гарвин, — вы. Поэтому я вынужден спросить вас: каким образом он оказался там?

— Извините, — опять вмешался Мейсон. — Если ваше предположение справедливо и если Гарвин именно тот человек, который протер эту ручку и затем оставил на ней отпечаток своего пальца, выходит, что он виновен в совершении преступления?

— Совершенно верно.

— В таком случае я советую ему не отвечать на ваш вопрос.

Гамильтон Бюргер повернулся к Мейсону.

— Вы сами причастны к подмене оружия с целью направить следствие по ложному пути, Мейсон. Но я даю вам возможность оправдаться. Для этого вы сообщите, каким образом орудие убийства попало к вам.

— Если я расскажу правду, мне не грозит привлечение к суду?

Гамильтон Бюргер задумался над предложением адвоката, потом взглянул на него с плохо скрываемым недовольством:

— Я постараюсь отнестись к этому без предубеждения. Постараюсь. Я не обещаю ничего определенного, но если вы ответите на этот вопрос, мы с большим пониманием отнесемся к вам.

— Я отправился к Гомеру-младшему и спросил, имеется ли у него оружие. Он показал мне револьвер, из которого я совершенно случайно выстрелил в стол. Потом я отвез Гарвина к Стефани Фолкнер на квартиру. Он передал ей этот револьвер. Ну вот, теперь вам известно все. Что вы намерены делать?

— Нам известно, что в конторе у Гарвина вы подменили револьвер. Таким образом, молодой Гарвин оказался игрушкой в ваших руках и сам отвез орудие убийства Стефани Фолкнер.

Мейсон обернулся к своему клиенту.

— Ты видишь, Гомер, чего стоят их обещания. Если говорят то, что не согласуется со сфабрикованной ими версией, значит, это неправда. Они верят только в то, что им очень хочется услышать.

Бюргер вскочил со своего кресла, кипя от негодования, постоял несколько секунд и молча сел.

Трэгг решил, что ему тоже пришла пора спросить.

— Можно мне задать вопрос, мистер окружной прокурор?

— Пожалуйста. Сколько угодно.

— Мейсон, скажите откровенно, как мужчина мужчине, вы не подменили оружие?

— Говорю откровенно — нет.

Трэгг повернулся к прокурору.

— Мне думается, Бюргер, здесь все сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я никак не могу сообразить, с какой стати Мейсон вдруг решил подменить револьверы. Лично я хочу продолжать расследование, основываясь на версии, что револьверы не были подменены и тот револьвер, который Гарвин-младший вынул из своего стола, и есть орудие убийства.

— Это невозможно! — отрезал Бюргер.

Лейтенант Трэгг вспыхнул и огрызнулся:

— Не разыгрывайте из себя дурака, — но тут же спохватился, — в этом деле многое не увязывается. Мейсон не стал бы…

— Хватит, — прервал Бюргер. — Не забывайтесь, лейтенант Трэгг! Мы здесь для того, чтобы получить информацию, а не разглашать ее. Мы потом поговорим с вами наедине, там, где мистер Перри Мейсон не сможет услышать нас и извлечь из этого выгоду.