Адвокат Секса

И мисс Кэмпбелл с видом королевы отвернулась от ставшего ей неинтересным человека. Вобрав голову в плечи, и спрятав рисунок у себя на груди под плохо сшитым пиджаком, с пятнами на карманах и обтрёпанными бортами, Алан Лонг поспешил уйти, словно боялся, что художница передумает и потребует вернуть ей рисунок обратно. Замысловатые слова Джессики Кэмпбелл занозой сидели в его мозгу, как будто хотели ему напомнить о чём-то очень важном, но неприятном и даже постыдном. Оказавшись за пределами галереи, Лонг решил, что неплохо было бы выпить, чем мучиться от неудобных вопросов, и направился к ближайшему бару.

30. Жрица любви

Джессика нашла заинтересовавшую её даму и пригласила в ресторан, чтобы отметить с ней и со своими друзьями успешное открытие выставки.

Дама согласилась. После приятно проведённого вечера художница пригласила её в свою студию, откуда нечаянная гостья вышла, когда на небе зажглись яркие звёзды. О, это была чудная ночь! Джессика ещё долго вспоминала вкус мяты, которым пахли мягкие губы её возлюбленной, с которой, увы, она больше не встретилась, поскольку мужа прекрасной дамы, по специальности военного врача, из Калифорнии в срочном порядке перевели на Аляску. Потом в её жизни появилась молодая, красивая, дерзкая Грета. А теперь — Розмари.

Занятая своими воспоминаниями, художница на время снизила темп, но затем с новой силой заработала пальцами, стремясь довести любовницу до такого сильного оргазма, чтоб у неё не осталось никаких сомнений в том, что лучше женщины может быть только другая, более опытная, красивая и чувственная женщина. Хрупкая Розмари подпрыгнула в кровати-лодке, выгнув радугой стройную спинку, а потом её прекрасное тело содрогнулось в долгих конвульсиях. Наконец, она обессиленно затихла, и только тонкие пальчики, продолжавшие теребить края простыни, говорили о том, что Розмари всё ещё находится в сладком плену у Афродиты. Мисс Кэмпбелл удовлетворённо ухмыльнулась: миссис Брукс оправдала все её ожидания, а значит, она сможет рассчитывать на долговременные отношения. А то эта пластиковая кукла Грета ей порядком надоела. Джесс хотела живую женщину, которая бы в идеале была достаточно привлекательна, но не очень глупа. Ведь чувственность, умение наслаждаться самой и доставлять удовольствие партнёрше, тесно связаны с интеллектом. К сожалению, у некоторых внешне красивых, ярких женщин, с интеллектом проблемы.

Неожиданно Мари приподняла голову и внимательно посмотрела на Джессику. Её серые красивые глаза сверкали чудным блеском, нежный ротик приоткрылся, а прекрасная грудь вздымалась и опускалась, подобно волнам. Мисс Кэмпбелл догадалась, что её любовница вновь возбудилась, причём очень сильно. Памятуя, как на Розмари действуют слова, Джесс нежно прошептала, глядя ей глаза в глаза:

— Куколка моя, как ты прекрасна! Я люблю тебя и хочу, чтобы мы всегда были вместе. Ты — моя самая большая ценность, Мари!

В ответ на эту словесную ласку тело Розмари содрогнулось, затрепетало, как если бы она вдруг попала в объятия сильного смерча. Художница смотрела на неё с восторгом. Мари ей нравилась всё больше и больше. Пожалуй, Джесс действительно может очертя голову влюбиться в эту скромную домохозяйку с большим нерастраченным потенциалом страсти.

А Мари удивила мисс Кэмпбелл ещё больше. Откинув в сторону простыню, которой Джесс пользовалась в постели вместо летнего одеяла, и которой Мари до этой минуты старалась себя хоть как-то прикрыть, она бросилась на художницу, как коршун. Признаться, Джессика к такому повороту дела не была готова. Многие её партнёрши отличались пассивностью и не шевелили даже пальцем, пока мисс Кэмпбелл не объясняла им, что нужно делать, чтобы она также получила полное удовлетворение в постели.

А скромную домохозяйку как будто прорвало. Мари сорвала с Джесс её чёрные лосины и свободную рубашку аляповатой расцветки. Вслед за ними за борт кровати-лодки полетели красный бюстгальтер и такого же цвета трусики-стринг. Под напором возбудившейся не на шутку Розмари опытная в любовных делах художница растерялась. Сидя на дне кровати-лодки, она смотрела на Мари, а её тренированное сильное тело дрожало мелкой дрожью. В голове шумело, как это бывает после шампанского. Но ведь они пили вино. Странно!