Адвокат вольного города.9

— Нет. Но я видел вероятности. Мне нравится твоя идея про город, это может безмерно усилить меня и мое влияние в тонком мире. Ты знал, что китайцы мне поставили алтарь?

— Знал, Танлу-Же говорил. Это ведь льстит тебе?

— Льстит? Дело не в тщеславии. Хорошо, что ты многих вещей не понимаешь, но это питает меня. Только город в честь меня не называй, другие боги не поймут. У нас так не принято.

— Жаль, как раз собирался, — привычно соврал я.

— И ускорь перевооружение по войскам.

— Что, Русь в опасности?

— Типа того. В общем, по свадьбе ты подумай, я любую со способностью к деторождению самку одобряю.

— Филин, что за мать твою, слова⁉

— Никому не доверяй, планы свои по военному направлению подтяни.

— А мне за это что?

— Ну, так уж и быть, понадобится — помогу.

Глава 7 Добровольное погашение долгов

Утром, первым делом, как только попал на Лицо в своём маленьком доме на улице Вестминстерской, то взялся за телефон и хотел было набрать гоблину, но какой-то неизвестный номер меня опередил, мобилет ожил входящим звонком.

— Да?

— Аркадий, подлец, предатель, сучонок, жалкий неудачник.

— Насчёт последних утверждений я бы поспорил. Это Вы там, Александр Дмитриевич?

— А ну, быстро вернул всё обратно!

— Что обратно?

— У меня на здании уведомление! Как ты посмел? Да за те огромные деньги, что ты получил, должен до конца своих дней работать на меня и неусыпно защищать от алчных хапуг-банкиров, которым я ничего не должен. По выигранному мной суду, кстати!

Я пропустил его тираду мимо ушей.

— Вы, наверное, хотели сказать, что привезли из Испании деньги для меня?

— Ничего ты больше не получишь, я уже сказал, для тупых два раза повторять не стану. Ты знаешь, с какими людьми я знаком? Да стоит мне щёлкнуть пальцами…

— Ну, так щёлкай! — резко сменил тон я. — Щёлкай, пока самому не нащёлкали.

— Как ты со старшими разговариваешь, щенок⁈ Кто тебя учил почтению, я спрашиваю⁈

— Бывай, бродяга. Пока.

— Какой «пока»⁈ А где извинения передо мной? Ты чё, псина, себе навоображал? И что тут с моим зданием?

— Наверное, нет у тебя больше здания. Впрочем, я, пожалуй, подъеду.

Я сбросил мешающий вызов и набрал-таки гоблину.

— Это я, Джон. В смысле, Аркадий.

— Ну конечно, Вы. Мне никто даже в глубокой теории не может позвонить. Вы опять меня будете бомбить вопросами?

— Я согласен.

— Что? Мне послышалось? — явно растерялся зелено…кожий.

— Нет, — несмотря на внезапный звонок от Мещерякова, я пребывал в отменном настроении.

Весь разговор с Предком я за ночь переварил, в голове уложил и, хотя в первые минуты меня это сбило с толку, взвесив все «за» и «против» я пришел к выводу, что слишком много сил трачу на обдумывание, вместо действий. Так не пойдёт.

— Вы согласны на сделку по продаже Вам четырёх неназываемых единиц товара с предварительно неизвестным описанием, названием и характеристиками, по цене в сто штук за единицу, в дополнение к бессмертию, исполнение по которому отодвигается?

— Да, я согласен, бла-бла-бла. Можно, я не буду эту хрень повторять?

— Можно. И Вы даже не будете ныть, что деловые люди не совершают сделку без описания предмета?

— Ну, хотите, минут десять поною, если это необходимо. Или опустим этот момент? Не считаете, что достаточно высказал сомнений?

— Я просто совершаю сделку и уточняю её детали.

— Говорю же, что согласен. Вы лучше уточните такую деталь, о чём идёт речь и когда я это получу?

— Скоро, — лаконично ответил гоблин и моментально отрубил соединение.

— Чёрт, — буркнул я в пустую трубку. А ведь «скоро» — это понятие ужасно абстрактное.

Не люблю абстрактных понятий, оценочных, условных, эмоциональных понятий.

Вспоминается, как меня когда-то принимали на работу.

Было дело.

Я спрашиваю (после, надо сказать, полутора часов собеседования), а что по зарплате? А мне мои работодатели, представленные сразу тремя тётками, расплываясь в широкой многообещающей улыбке, говорят, мол, «не обидим».

Я говорю, что это никак не математическая величина, эта вот упомянутая обида. И что первая функция денег, если они не знали, оценочная. То есть многие вещи можно оценить в денежном эквиваленте, например степень ценности моего труда для работодателя.

На что они, улыбаясь уже не так сильно, говорят, «ну, в любом случае, больше двадцати пяти в месяц». Причём это был такой год, что зарплата в двадцать пять могла удивить меня только своей недостаточностью, но никак не щедростью.

И снова я им говорю, что по мне «так себе», что больше двадцати пяти. И что в их понимании это якобы уже «неплохо». После чего добавляю, что двадцать шесть, которые больше двадцати пяти, всё-таки «плохо».

В итоге, это был такой случай, когда собеседование не прошёл работодатель.

Так и с чёртовым гоблином. Он вот эту свою сделку проводит уже восемь лет. Хрен знает, что для него «скоро»?

Я тщательно проверил свой наряд и вышел на улицу, где меня поджидал чёрный, вызывающе нахально блестящий на солнце, крупный автомобиль.

Водитель, а сегодня это был единорог Фальцет, предупредительно вышел, чтобы открыть мне заднюю дверь в салон.