Адвокатская этика (СИ)

Как она? О чём думает? О ком? Думал позвонить ей, но вовремя себя притормозил. Я и так ворвался в её личное пространство, выбил из колеи, ей нужно время, что собрать себя по кускам.

Лиза весь день не брала трубку, я не терял надежды, что смогу дозвониться. Новость о загрузе на учёбе меня не успокаивала, лишь напрягала. Нутром чувствовал, что девчонка морозится.

Добрался до комнаты, взял телефон и ещё раз набрал её номер.

— Алло? — боязливо ответила Антипова на звонок.

Наконец-то, свершилось.

— Лиза, добрый вечер. Я по поводу нашей встречи.

— Говорите быстрее, я не хочу разбудить подругу, — бегло попросила она.

Я взглянул на часы. Начало одиннадцатого. Если её подруга жаворонок, и она ночует с ней в одной комнате, я бы повёлся на эту версию. Впрочем, не лишним будет проверить.

Прошёлся по комнате, специально медленно говорил, делал долгие паузы.

— Помните, мы договаривались о встрече? На завтра планировали?

— Да, всё в силе, — поторапливала она меня.

— Нам ещё нужно обсудить ситуацию с квартирой.

— Я помню.

— И…

— Доброй ночи, Андрей Борисович, — повесила она трубку

— Доброй ночи… — ответил я в пустоту.

Упал на кровать, смотрел в потолок, зажав выключенный смартфон в руке.

— Что-то ты темнишь, девочка.

Сузил глаза, прокручивая в мыслях варианты событий. И все они, как один, вели к самому пессимистичному.

— Что-то ты не договариваешь…

Под рёбрами бухнуло сердце. Знакомо так бухнуло. Как тогда… Как дома… Много лет назад…

Прикрыл глаза, нахмурился и перевернулся на бок. В нос ударил запах орхидеи — горьковато-сладкий. Он будоражил, горячил кровь, заставлял всё время сглатывать. Так пахла подушка, на которой лежала Оля. Ухватился за край, притянул к себе и уткнулся в неё лицом. Глубоко и жадно дышал, наполняясь её запахом. Тело само начало напрягаться, пальцы сжимались, а дыхание становилось медленным.

Как же она на меня влияла… Оставила часть себя — свой запах, такой притягательный, что воображение тут же воскресило отрывки этой ночи. Её голос, её стоны, объятия и волосы, в которые я зарывался лицом. Невероятная женщина… Фантастическая… И уже необходимая…

Ещё раз вдохнул аромат орхидеи и прошептал:

— Что же ты со мной делаешь?

Весь следующий день меня терзали сомнения, а осмелится ли Лиза вообще прийти?

Около шести часов вечера ко мне в кабинет постучались.

— Елизавета Антипова пришла, — сообщила Лена, и я попросил её пригласить клиентку.

Лиза поменялась. Я это сразу заметил. Из затравленного, испуганного зверька она превратилась в решительную и смелую девицу. Немного нелепым казался её вздёрнутый подбородок, а колючий взгляд был затуманен. Я почувствовал неладное.

— Добрый вечер, Лиза. Проходите.

Я впился в неё цепким взглядом, и ей стало не по себе. Начала отворачиваться, прятать глаза. М-да… слабенькая ты ещё. Не сдюжишь.

— Как ваши дела?

Она села напротив меня, поёжилась несмотря на то, что в кабинете было тепло.

— Нормально, — пыталась храбриться.

— Это хорошо.

Придвинулся, положил локти на стол, опять смотрел на неё, не моргая.

— Я виделся с Дмитрием, сообщил о вашем решении развестись. После нашего разговора он как-то обозначился? Пытался с ваши пообщаться?

— Писал сообщения, — осипшим голосом сказала она.

— Какого содержания?

Лиза подняла на меня глаза и посмотрела с укором.

— Я это спрашиваю не из-за любопытства, мне нужно определить характер этого сообщения.

— Просто спросил, так ли это? — промямлила неуверенно Антипова.

— Что вы ответили?

— Подтвердила.

— Какая последовала реакция?

Она облизала пересохшие губы, взгляд метался. Я подозрительно сощурился.

— Он… он…

Поплыла девчонка… Я узнал этот взгляд; тон голоса, которым она говорила, тоже был до жути знаком.

Молчал. Выжидал. Давал время обдумать ответ. Лиза снова нервно сглотнула, а от былой решимости не осталось и следа.

— Ничего, — прозвенела ложь в его голосе. — Он ничего не ответил.

Отстранилась, скрестила руки, сжалась — закрылась от меня полностью, будто я враг.

Я тяжело выдохнул, постучал пальцами по заветной серой папке у меня на столе.

Поразился, как глубоко Ольга заглянула в эту проблему, предвидя или предчувствуя, что рано или поздно придётся открывать Елизавете глаза, вырывать из иллюзии, в которую она уже погрузилась, хваталась, как за спасательный круг, надеясь на неимоверную на глупость.

Она надеялась, что всё изменится…

Это читалось в её позе, в её побелевших пальцах, сжимающих рукава свитера. Я сделал вид, что смягчился. Поднялся с кресла и, подцепив папку, обошёл стол и сел рядом с Лизой.

— Я хочу вам кое-что показать, — сказал спокойно и открыл папку. Разложил на столе станицы копии уголовного дела, а поверх них — шокирующие фотографии Ольги после нападения.

Лиза побледнела, затаила дыхание, будто вовсе перестала дышать. Панический взгляд был прикован к чёрно-белым листам, она бы отвернулась, но не могла. Окаменела, затаилась, втянула голову в плечи и тихонечко застонала:

— Мамочки, что это? — отпрянула. — Кто это?

— Это первая жена вашего мужа — Ольга Ярцева. Она ведь не посвящала вас в подробности своей трагедии?

Лиза что-то невнятное пискнула, а потом суматошно покрутила головой.