Адвокатский калейдоскоп

В подавляющем большинстве случаев некорректное поведение адвоката — это реакция на действия прокурора или судьи. В монографии «Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве» ее автор Ю. Гармаев откровенно пишет: «Одной из самых важных детерминант незаконной деятельности профессиональных защитников были и остаются противоправные и аморальные действия недобросовестных работников правоохранительных органов и судей. Часто допускаемые адвокатами правонарушения являются ответной реакцией на злоупотребления должностных лиц».

Напомним, что в положениях Кодекса профессиональной этики адвоката идет речь о недопустимости умаления чьей-либо чести и достоинства. А как быть, если такие качества у представителя другой стороны вообще отсутствуют?

Сошлюсь на данные, приведенные на сайте Высшей квалификационной коллегии судей (ВККС). В одном случае о неэтичном поведении судьи городского суда говорилось, что та грубо разговаривала с заявительницей («Пошла вон!», «Закрой дверь!»), в беседе с другими людьми судья говорила о ней: «Это быдло надо поставить на место».

Представляется, что здесь правомерно говорить о допустимости контрдействий, обусловленных крайней необходимостью, по аналогии с правовым институтом, знакомым как уголовному, так и административному праву. Его присутствие мы наблюдаем и в ч. 4 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, где оговаривается возможность разглашения сведений, составляющих адвокатскую тайну. Применительно к другим коллизиям следует заметить, что в дисциплинарной практике Совета АП Москвы рассматривался ряд случаев, когда была установлена правомерность покидания адвокатами места производства процессуальных действий в знак протеста против поведения соответствующих должностных лиц.

В качестве весьма наглядного примера разных подходов к оценке поведения адвокатов полезно напомнить конфликт, в итоге разрешенный Европейским судом по правам человека. Адвокат И. Кабанов в интересах своего подзащитного направил в судебные органы жалобу, где, в частности, им использовались следующие выражения: «…Судьи A. и В. привыкли “совместно окучивать ниву правосудия”», «…[Судья A.] мог бы отклеить свою заднюю часть от кресла и доставить ее в помещение Приморского районного суда» — и ряд других. Председатель Архангельского областного суда пожаловался в Совет АП Архангельской области, ссылаясь на то, что допущенные высказывания являются оскорбительными и не совместимыми с Кодексом профессиональной этики адвоката. По этой причине Кабанов был лишен профессионального статуса.

В результате тщательного исследования обстоятельств дела ЕСПЧ 3 февраля 2011 г. принял решение «Кабанов против Российской Федерации». Приводим выдержки из этого решения:

— доверие, которое суды в демократическом обществе должны внушать обвиняемым, когда речь идет об уголовном разбирательстве, и общественности в целом, находится в зависимости от защиты авторитета правосудия;

— особый статус адвокатов обеспечивает им центральное место при отправлении правосудия как посредникам между обществом и судами;

— хотя комментарии являлись грубыми, они касались способа, которым судьи рассматривали дело, в частности, отстранения адвоката от исполнения обязанностей защитника Р. в ходе разбирательства уголовного дела и отказа судей принять меры по его надзорной жалобе;

— наказание было несоразмерно суровым для заявителя и могло оказать сдерживающий эффект на осуществление адвокатами своих обязанностей в качестве защитников;

— нарушение прав заявителя… вызвали у него страдания и разочарования вследствие отсутствия беспристрастности суда и нарушения его права на свободу выражения мнения;

— национальные власти не достигли справедливого равновесия между необходимостью обеспечения авторитета правосудия и необходимостью защиты права заявителя на свободу выражения мнения.

Насколько нам известно, поскольку ЕСПЧ признал факт нарушения прав заявителя, И. Кабанов был восстановлен в статусе адвоката.

3. Удары ниже пояса

В целом следует заметить, что адвокатским сообществом выработан подход, заключающийся в том, что несоблюдение деловой манеры общения с использованием жаргонных и ругательных выражений допустимо в исключительных случаях и лишь при дословном цитировании доказательств по делу. Впрочем, и с дословным воспроизводством сказанного возникают иногда определенные сложности.