Адвокатский калейдоскоп

Любопытно, что и в то время проблема надлежащей организации назначения адвокатов давала о себе знать. Дисциплинарной комиссии Президиума Московской коллегии защитников 4 мая 1926 года пришлось рассматривать дело по обращению Московского губернского суда о неявке члена коллегии защитников Х. на выездную сессию в Подольском уезде. Разобравшись с ситуацией, комиссия решила: «…Настоящий случай неисправности Коллегии Защитников должен быть отнесен на счет отсутствия определенных правил, которыми регулировалось бы назначение защитников, и в том числе отсутствия указания, на ком лежит обязанность и ответственность за назначение. В настоящее время эти правила выработаны и введены в жизнь. Ввиду изложенного, Президиум находит, что т. Х не может быть признан виновным в происшедшем недоразумении»[28].

«Положение об адвокатуре РСФСР» 1980 года назначение адвокатов для осуществления защиты по требованиям органов предварительного следствия и суда вменило в обязанность заведующих юридическими консультациями. При этом и здесь имелись определенные отклонения в поведении тех, кто желал уклониться от такой неденежной работы, либо встречались иные нарушения, на которые следовала реакция дисциплинарных органов.

В сказанном нетрудно убедиться, ознакомившись с содержанием сборника «Дисциплинарная практика московских городской и областной коллегий адвокатов», вышедшего в свет в 1971 году[29], где можно найти следующие примеры наказания адвокатов:

— отказ адвоката от выполнения распоряжения заведующего консультацией о принятии поручения вести дело в порядке статьи 49 УПК РСФСР (аналог действующей ст. 51 УПК РФ. — К.Р.) влечет дисциплинарное взыскание;

— неявка адвоката в судебное заседание по делу, ведение которого было ему поручено консультацией, по уважительной причине, но без извещения суда и заведующего консультацией влечет дисциплинарное взыскание;

— если в деле нет ордера адвоката, защищающего подсудимого по соглашению, то адвокат, получивший поручение защищать подсудимого в порядке статьи 49 УПК, не освобождается от явки в судебное заседание, даже если адвокат осведомлен, что подсудимого будет защищать другой адвокат, приглашенный по соглашению. При таких условиях неявка адвоката, получившего поручение в порядке ст. 49 УПК, повлекшая срыв слушания дела, влечет дисциплинарное взыскание.

Отдельные примеры в данном сборнике говорят о возможности привлечения к дисциплинарной ответственности заведующего юридической консультацией за ненадлежащую работу по организации назначений адвокатов, в том числе при необходимости замены одного адвоката на другого («Заведующий консультацией, получив заблаговременно сообщение, что адвокат по уважительной причине не имеет возможности явиться в судебное заседание по делу, в котором адвокат принимает участие, обязан принять все зависящие от него меры для замены этого адвоката»).

Приводимая подборка дисциплинарной практики интересна для нас еще и тем, что в ней хотя и весьма незначительно, но уже начинает высвечиваться проблема существования так называемых карманных адвокатов, которые в угоду дознавателям, следователям и судьям стали всё чаще игнорировать свои профессиональные обязанности. В одном случае мы узнаём о наложении строгого дисциплинарного взыскания за «выполнение адвокатом просьбы следственных работников об участии в проведении действий в порядке статьи 201 УПК РСФСР (аналог ст. 217 УПК РФ. — К.Р.) без ордера, лишь с последующим оформлением поручения в консультации». В другом разъясняется, что, «если адвокат не имеет поручения консультации и ордера, он не должен принимать участия в рассмотрении дела даже по просьбе судьи, который будет рассматривать дело (такая просьба вызвана была нежеланием судьи отложить слушание дела в связи с отсутствием защитника, участие которого по делу являлось обязательным)».

По нашим наблюдениям, рост числа адвокатов, которые как минимум халатно относились к своим профессиональным обязанностям, получив назначение войти в дело в качестве защитника, а как максимум — совершали предательство, содействуя лицам, в производстве которых находится уголовное дело, в осуществлении функции обвинения, произошел с изменением процессуального законодательства, более активно допустившего участие адвоката на досудебной стадии уголовного судопроизводства. Иными словами, значительно расширились легальные возможности для контактов защитников с представителями обвинительной стороны.

А в дальнейшем усугубило картину мощное вторжение товарно-денежных отношений в российскую правовую действительность, которому сопутствовало существенное снижение барьеров для желающих стать адвокатами. Отметим, что в 1998 году Г.М. Резник с явным огорчением признавал: «Наша российская адвокатура начинает приобретать все более густую прокурорско-ментовскую окраску»[30], а проводившиеся научные исследования того времени выявили существование на практике такого печального и отнюдь не редкого феномена, как связка «следователь — свой адвокат»[31].