Адвокатский калейдоскоп

— Свидетеля вызывают в суд для того, чтобы он сообщил известные ему сведения всем участникам процесса. В случае если появляются дополнительные или уточняющие вопросы, мы можем их задать. А вот в тактике допроса, проводимого прокурором, прослеживалась линия: шаг влево или шаг вправо от заранее установленных для свидетеля показаний недопустим. Допрос должен отвечать определенным процессуальным критериям. Например, когда в рамках допроса задаются вопросы, явно выходящие за пределы обвинения, это вызывает нашу безусловную тревогу. Хотя суд на это смотрел сквозь пальцы. Почему у суда не вызвало никакой реакции, когда из сути вопросов, поставленных перед свидетелем, прямо следует намек, а то и прямое утверждение прокурора: «Знаете, а у нас и на вас есть материал…» Недавно недовольство Шохина вызвал случай, когда после уточняющих вопросов Ходорковского(*) один из допрашиваемых дал показания, не устроившие сторону обвинения. В итоге государственный обвинитель озаботился возможностью подсудимого оказывать давление на свидетелей даже при его нахождении под усиленным конвоем в клетке. Мещанский суд с подачи прокурора мгновенно решил подержать за это Михаила Борисовича(*) в СИЗО еще три месяца.

— На этом прокурор постоянно обвиняет в затягивании дела именно сторону защиты…

— Затягиванием прокурор называет случаи, когда мы представляем документы, которые считаем важными, или заявляем ходатайства. Кстати, Генпрокуратура так и не согласилась на прекращение эпизода с «Апатитом» по причине истечения 10-летнего срока давности — а это сэкономило бы много времени. Следует напомнить и о том, что нас и наших подзащитных ограничили в сроках ознакомления с материалами огромного уголовного дела. Вот если бы судьи нам открыто сказали, что торопятся, или прокурор рассказал бы, что ему поставили задачу завершить процесс в такие-то сроки, — другой разговор. Хотя сейчас наблюдается какая-то малопонятная спешка, когда суд пытается выиграть время даже за счет урезания необходимых нам встреч с доверителями в следственном изоляторе, предназначенных для подготовки к судебным заседаниям.

— Когда Вы ожидаете вынесения приговора?

— Мы готовимся к выступлению подзащитных в суде, которое продлится 2–3 дня как минимум. Затем защита будет выступать в прениях сторон. Прения, в свою очередь, тоже займут 2–3 дня. Кроме того, гособвинитель Дмитрий Шохин может ходатайствовать о дополнении судебного следствия. В случае согласия суда на это также уйдет какое-то количество времени.

В связи с изложенным мы думаем, что приговор может быть вынесен уже в марте.

Подкаст «совещательная комната», посвященный 20-летию начала «дела ЮКОСа» Ведущие — журналисты зоя светова и вера челищева. 2023 Год

В. Челищева: Всем привет! Это подкаст «Совещательная комната». Это мы, его ведущие: я — Вера Челищева.

З. Светова: И я — журналист Зоя Светова. Всем привет.

В. Челищева: Ровно 20 лет назад, в июне 2003 года началось так называемое «дело ЮКОСа» — события, связанные с уголовным преследованием владельцев и сотрудников одной из самых успешных на тот момент нефтяных компаний. Это дело, безусловно, оказало значительное влияние как на политическую жизнь и деловой климат в России, так и на наше отечественное правосудие. Во многом то, что мы сегодня имеем в наших судах, кажется, это последствия «дела ЮКОСа». Я перечислю лишь основные факты этого дела коротко. Из-за него в нашей стране закрепился известный термин «Басманное правосудие» — это когда судят предвзято, с обвинительным уклоном и фактически без доказательств. Сама компания Михаила Ходорковского(*)(он сегодня признан иностранным агентом) была уничтожена, а ее ключевые активы достались государственной компании «Роснефть». Одним из первых в июне 2003 года был арестован Алексей Пичугин по делу о якобы заказных убийствах, он сидит до сих пор. Затем в июле того же года, 2003-го, по обвинению уже в экономических преступлениях был арестован Платон Лебедев, а в октябре — сам Ходорковский(*). И государственная машина завертелась, под каток попали, то есть были арестованы и потом отправлены в колонии, свыше двух десятков сотрудников компании. Один из сотрудников, Василий Алексанян, скончался после двух с половиной лет в российском СИЗО, уже на свободе, но вскоре после освобождения. Еще один рядовой сотрудник, находясь под следствием, покончил жизнь самоубийством. Сегодня наш гость адвокат Константин Ривкин, который работал защитником на двух главных процессах по «делу ЮКОСа» в России, он представлял интересы Платона Лебедева как на первом процессе в Мещанском суде, где слушалось дело об уходе от налогов, так и на втором процессе в Хамовническом суде, более скандальном процессе, где рассматривалось обвинение в краже всей нефти ЮКОСа.