Адвокатский калейдоскоп

— Мне не нравится слово «враги», давайте скажем корректно: процессуальные оппоненты. У меня никогда не было никаких драк и скандалов, хотя я порой выступаю резко. Однажды в процессе у небезызвестного судьи Басманного суда Москвы Карпова, который не отпускал обвиняемых под домашний арест, я сказал прокурору и следователю: «Представьте себе, по примеру нередких случаев последнего времени с разными правоохранителями, что вы тоже арестованы. Где бы вам было лучше — дома или под стражей?» Я думал, он прервет меня, но он лишь под конец заседания очнулся и сказал: «Ну, товарищ адвокат, что-то вы перегнули палку».

Профессиональных людей они уважают, хотя это не особо влияет на их решения. Два замечательных адвоката — Елена Липцер и Елена Львова — рассказывали мне, что после процесса в Мосгорсуде одна из судей подошла к ним и сказала: «Вы так хорошо выступаете, приходите к нам почаще». И они ей в ответ, чуть ли не хором: «И? Хорошо выступали — а результат-то где?!» Судья этак потупилась и говорит: «Ну вы же понимаете…» Если бы вы знали, как меня коробит вот это «вы же понимаете…».

Я защищал одного вице-губернатора, которого не отпускали под домашний арест. Говорю наедине судье: «Иван Иваныч, у него здесь жена, бывшая жена, дети и внуки от обоих браков. Недвижимости за границей нету. Куда он денется? Зачем нам с вами каждый судебный день ждать, когда конвой привезет его из СИЗО?» А судья мне честно отвечает: «Он был арестован до того, как я взял это дело, и я боюсь менять меру пресечения. 1 % из 100, что он сбежит — тогда я останусь без мантии». Я сказал: «Спасибо большое за это разъяснение, тогда я не буду тратить время и бегать собирать характеристики и поручительства». И правда, он своей прямотой сэкономил мне время.

Давайте скажем прямо: судьи думают не о великих идеях правосудия, а о себе, о своей семье, о том, что ее надо кормить, о том, чтобы у него не отменили приговор, не лишили работы и все было комфортно по жизни и хорошо.

— А было когда-нибудь, чтобы человек бежал из-под домашнего ареста?

— С моими подзащитными такого не случалось, но вообще бегут, бывает. А почему? Они в суд наш не верят.

Если ты стал подсудимым, на 99 % станешь затем осужденным, а не оправданным.

Столкнешься с глухим прокурором, со слепым судьей, который вынесет приговор, где «дважды два равно восемь». Вот и думает человек: лучше сбежать и побыть какое-то время на свободе, иногда даже долго.

Если бы у нас статистика, как в судах присяжных в царской России, была в 40 % оправдательных приговоров, я думаю, все стремились бы в суде отстаивать свою невиновность, честность и порядочность.

Но и сейчас есть люди уникальные. Один мой питерский коллега защищал оперативника, то есть человека, который со всей нашей кухней знаком по полной программе. И сидит этот оперативник в СИЗО. Дело хлипкое, на соплях, а тут следователи предлагают некий неплохой путь решения ситуации, даже с частичным прекращением дела. Адвокат прибегает на радостях к оперативнику и кричит: «Смотри, как здорово! Отличный вариант! Нужно соглашаться!» А тот говорит: «Никаких вариантов, я буду добиваться полной реабилитации». Мой коллега очень изумился, а тот оперативник ему сказал: «А что ты переживаешь, я же сижу под стражей, не ты».

В итоге дело было прекращено по реабилитирующим основаниям, и человека освободили прямо в зале суда. Хотя это исключительный случай, гораздо выше была вероятность плохого приговора. Но мужественные люди все-таки есть.

ЕСЛИ ТЕБЕ НЕ ПЛАТЯТ, ЭТО ТВОИ ПРОБЛЕМЫ

— Вы занимаетесь в основном защитой по хозяйственным делам, ваши клиенты — обычно очень обеспеченные люди. Бывает ли, что Вы без денег работаете?

— Если адвокат работает по соглашению, то оно по закону предусматривает оплату. Но сейчас в резонансных, интересных делах популярна такая форма, как символическая плата, например 1 рубль. Генри Маркович Резник, например, такое практикует.

Но, конечно, адвокаты часто работают вообще бесплатно. Приходит бабушка или молодая девчонка, оказавшиеся в дикой, несправедливой ситуации, ну какие деньги ты с них будешь брать? Иногда спрашивают: «Сколько вам заплатить за консультацию?» Говоришь: «Не надо, вам деньги больше пригодятся».

По крупным хозяйственным делам, конечно, никто бесплатно работать не станет. Но если это политика — «Болотное дело» или «Новое величие», — то это явно не про деньги, а скорее про убеждения.

Есть обратная больная тема у нас в адвокатуре: когда клиент в одностороннем порядке перестает платить. Иногда это просто профессиональные мошенники, которые привыкли «кидать» людей. Но бывает, что у клиента реально кончаются деньги. При этом по закону мы не можем бросить дело. Как тогда поступать?