— Да, порядки здесь нынче такие, — рассмеялся Лютик, усаживаясь на тахту. В руках его удобно разместилась лютня, которая сразу же обволокла комнату приятной и убаюкивающей мелодией.
Цири вышла обратно на балкон, и спустя несколько секунд раздумий Кирилл последовал за ней. Полной грудью вдохнул вечерний воздух, пропитанный запахом цветов и моря.
— Расскажи про Элландер, — он облокотился о край перил балкона. — Там было лучше?
— Отчасти, — Цири кивнула. — Если бы не поехала туда, то не встретила бы госпожу Йеннифер. Там было спокойно, временами даже хорошо. Я познакомилась с добрыми людьми, которые учили меня и помогали во всём. Было жаль уезжать от них. А ты? Что с тобой случилось за эти два года?
— Вряд ли ты поверишь, — Кирилл покачал головой, криво улыбнулся. — Это слишком долгая история. А если вкратце, то меня забрали в мир эльфов — других, которые называют себя Aen Elle, — меня обучали магии и правильному использованию своих сил. Затем, когда я понял, что буду использован, я бежал. И знаешь, благодаря тебе я сумел понять, что нахожусь там, где и должен. Та ночь на дамбе…
— Я помню, — глаза Цири сверкнули огнём любопытства. — Так это был ты, да?! Я была права. Те чудовища бы не стали меня защищать. Они хотели утащить меня с собой!
— Хотели и не перестанут этого хотеть. Дикий Гон не сказки — он реален, как ты и я. Именно от них я и сбежал. Но они не перестанут меня искать. Не перестанут искать и тебя.
— Но зачем им мы?
— Они что-то хотят от гена, которым мы обладаем. Ты и сама прекрасно помнишь историю про Лару Доррен, разве нет?
— Помню, — Цири угрюмо кивнула. — Мы её потомки.
— Ты — точно. Но я не уверен, что могу сказать то же самое и о себе, — Кирилл горько усмехнулся. — Я вообще не знаю, где моё место и почему родился с этим «даром».
— Твоё место там, где ты хочешь быть. Разве нет?
— Время покажет. Но, всё же, я тоже рад, что с тобой всё в порядке, — Кирилл мечтательно закрыл глаза. — Надеюсь, мы теперь сможем вернуться в Каэр Морхен. Я соскучился по нему. Эй, ты чего?
— Я не вернусь с вами. Госпожа Йеннифер отправит меня в школу для чародеек. Говорит, что только там я смогу быть в безопасности и научусь контролю над своими силами, — просипела Цири, едва ли не скрипнув зубами. — Я не могу её ослушаться. Ведь она знает много больше, чем я. Она хочет мне только добра.
— А ты? Чего хочешь ты сама?
— Я уже не знаю, чего я хочу.
— Ты знаешь её явно лучше меня. Не буду вмешиваться и давать советы, которые ничего не изменят.
— Геральт сказал почти то же самое, — буркнула Цири.
— Я бы сказал решай сама, но не факт, что тебе позволят уйти.
— Именно. Золотая клетка — ничего более.
Спустя несколько часов Лютик, внимательно наблюдавший за Кириллом и Цири, отложил лютню в сторону и сделал множество заметок в своём дневнике. Перечеркнул несколько строк и вновь вывел на пожелтевшей бумаге новые. Годы спустя, когда история расставит все события по своим местам, поэт не раз будет вспоминать первую встречу с юным учеником ведьмаков. Ещё не раз опишет в своих балладах жизнь двух обладателей гена Старшей Крови — дара и одновременно проклятия, — из-за которого прольётся столько крови за право обладания такой силой.
После полуночи, когда основная часть чародеев разошлась по своим комнатам, на пороге появились Йеннифер и Геральт. Лютик всё так же стоял в сторонке, наблюдая и запечатлевая в памяти сцену встречи ведьмака со своим учеником. Он бы отметил, что воссоединение прошло довольно-таки по-тёплому, если бы не напряжённость Геральта, который был чем-то явно встревожен. Поэт видел изучающий взгляд магички, видел, как та оценивающе оглядывает парнишку с головы до ног, словно перед ней была диковинка. «Как удав на лягушонка». Отметил Лютик про себя и замер, вслушиваясь в разговор.
— Так это и есть твой потерянный ученик? — чародейка хмыкнула, вскинув изящную бровь. — Недурён и хорошо сложён для своих лет, если хорошенько отмыть и причесать эти всклокоченные патлы. Ну-ну, не скалься, щеночек, расправь бровки, таким взглядом меня не напугаешь. Вильгефорц бы и сам таким глазкам позавидовал. Не обольщайся, в тебе нет ничего особенного, кроме этих самых пронзительных голубых огоньков.
— Йен, — вздохнул Геральт, учтиво отведя чародейку в сторону. — Чего ты к парню прицепилась?