Aedd Ginvael (СИ)

— Я и не собирался, — холодно бросил он, даже не взглянув на неё. Его внезапный отрывистый и злорадный смех напугал её, заставив мурашки пробежаться по спине. — И снова я пожинаю плоды своих решений. Это никогда не закончится. Пора привыкнуть быть самому по себе, не оглядываясь назад.

— Пойдём со мной, — она схватила его за руку, с мольбой взглянула в полыхавшие холодным пламенем глаза. — Тебя не тронут, наградят. Никто больше не будет тебя преследовать!

Он как-то странно дёрнулся, словно прикоснулся к раскалённым добела углям.

«Наградят меня, видите ли. Да гори оно всё!»

Вырвал руку из её руки, ощутил мимолётное прикосновение к щеке холодной ладошки. Горячее дыхание обожгло, когда пепельноволосая, поднявшись на носочки, отрывисто поцеловала его.

— Просто пойми. Я не могу иначе, — прошептала она уже в седле. Развернула коня. — Я вернусь, обещаю. Вот увидишь, как всё изменится.

— Тебя убьют, — так же холодно ответил Кирилл, неотрывно смотря на неё. — Когда ты вернёшься, меня уже здесь не будет. Каждый из нас делает свой выбор. Когда-то я сделал его. Теперь делаешь его и ты. Не вини себя за тех, кого спасти не сумеешь.

Цири пнула коня пятками, пустила галопом и выехала на тракт, окончательно исчезнув в густом тумане. Кирилл сжал и разжал кулаки, стараясь проглотить ком, застрявший в горле. Все его попытки образумить её никогда ничем хорошим не заканчивались. Она всегда делала по-своему и наперекор всем, и здравому смыслу. Всегда жалела, слишком поздно понимая, что все были правы.

Он пнул носком сапога камень, отлетевший в грязную лужу. Злости не было. Лишь очередное из многих разочарований, к которым уже стоило бы привыкнуть.

Мистле понуро стояла у него за спиной, когда он обернулся. Разбойница грустно улыбнулась.

— Улетела, соколица наша. Я всё слышала, можешь не пересказывать. Жаль, что всё так обернулось. Надеюсь, что малышка найдёт то, что ищет.

— Я тоже на это надеюсь.

— Гиселер и остальные уже седлают коней. Нам тоже пора, — губы девушки дрогнули. — Или ты тоже поскачешь вслед за ней?

— Нет, не поскачу, — в груди кольнуло, когда картинки из кошмара вновь заплясали перед глазами. Предчувствие вновь сдавило горло тисками. — Слушай, Мистле… Нам не справиться с Бонартом. Я видел сон… впрочем, неважно. Глупости, да и только. Не хватало, чтобы меня Гиселер на смех поднял.

— Это в тебе трясущиеся поджилки говорят, — хмыкнула Мистле. — Выше нос! Уж всемером мы одолеем этого старого поганца. Ну, веселей и в путь. Грустить потом будем.

***

По улице Ревности ехали Крысы. Тяжёлые тучи, переполненные дождём, затянули небо, нависая над головой. Ветер дул в лицо, проникал под полы курток, развевал волосы, оставляя на лицах водяную пыль. Люди попрятались кто-куда, а те, кому посчастливилось оказаться в доме, спешно закрывали ставни и двери. Крысы никуда не спешили. Ехали ровным шагом, как на параде. Гиселер внимательно смотрел по сторонам. Кайлей презрительно ухмылялся. Кирилл, ехавший рядом с Мистле, задумчиво смотрел в пустоту перед собой. Он уже при въезде заметил почерневшие от былого пожара холмы, словно очередное напоминание о ночном кошмаре.

— Если хоть один из вас до арбалета руку протянет, — громко закричал Гиселер, предостерегая. — Хоть малейшее подозрение или щелчок тетивы — начнётся кровавое веселье!

Атаман махнул рукой, отдавая сигнал спешиться. Расстояние, отделявшее их от постоялого двора, банда прошла пешком, демонстративно звеня шпорами и оружием. Гиселер поднял с земли камень и с размаху запустил в дверь корчмы.

— Покажись, Бонарт! — крикнул он.

— Вылезай из своей норы, грязный червь! — вторила Искра.

В помещении послышались шаги. Медленные и тяжёлые. Кирилл сглотнул, явственнее ощущая холодок, пробежавший по спине. Предчувствие забилось в истерике. Картинка из сна стала реальностью, когда в дверях появился Бонарт. Кирилл смотрел в лицо смерти, которая, улыбаясь, смотрела на него.

Бонарт медленно обвёл присутствующих взглядом, так же медленно и нарочито небрежно откусил кусок хлеба в руке. Крошки посыпались с усов, ветер сдул их на ворот кожаной куртки.

— А где же Фалька? И с чего это вы меня убить захотели? Аль что худое вам сделал? — Кирилл поразился спокойствию, исходившему от охотника за головами. Он словно дразнил, издевался, корча из себя непонятливого.

— Ради забавы! — крикнула Искра.

— Чтобы по ночам кошмары не снились, — поддакнул Рееф.

— А если я изволю вас в покое оставить, не будете меня убивать?

— Всё равно будем. Ты нам житья не дашь, пёс паршивый, — улыбнулась Мистле, сжимая рукоять меча.

— Мистле, — Кирилл зашипел, дёрнул её за рукав. — Помнишь сон? Именно он и был. Он вас всех убьёт.

— Не пори ерунды, — стриженная сверкнула глазами.

— Бегите к коням, мы ещё сможем.

Но снежный ком уже полетел с горы, превращаясь в лавину. Крысы не желали слушать, не желали бежать, опьянённые бравадой.

— Предлагаю два варианта на выбор, — Бонарт оскалился, натянул перчатки. Сталь запела, когда меч с шипением вырвался из ножен. — Быстрая смерть или мучительная?