Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы

Старейшей по Первому Кругу

Реализации Сопровождения

Девяносто второго сектора

от Четвертого Исполнителя

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА

Контроль за сбежавшей Целью полностью восстановлен, поэтому прошу Вас примять решение об отмене процедуры по регламенту № 123/1117-зет.

От лица моего Стажера и от себя лично приношу искренние извинения за возникшую ситуацию.

Обязуемся впредь подобного не допускать.

Так же, в связи с чрезвычайной негативной активностью Цели, спешу проинформировать Вас, что в самые кратчайшие сроки эта активность будет мной координально ограничена.

Обязуясь держать Вас в курсе всего происходящего по этому Сопровождению.

Заранее благодарна.

Ваша, Четвертая.

10

Этот день оказался самым суматошным для Алексея.

Таким, скорее всего, и должен быть предпоследний день жизни. Как смогло столько событий и столько перемен уместиться в одно короткое двадцатичетырехчасовое мгновение? Только что лежал на диване, потом — раз!.. Аэропорт… Автоматы чертовы… Только успел получить по морде от Нади, и вдруг — хлоп!.. Поцелуи и почти любовь… Только-только покинул Ш-2, проводив друга Коляна, и — ни тебе…

Уже на асфальте лицом вниз с дикой болью в руке и левом боку.

Алексей не успел понять ровным счетом ничего.

Конечно, он оплошал.

Глупо, как дешевый тинейджер.

Выскочив из аэропорта, он, оглядываясь в поисках Нади, неосмотрительно оказался на проезжей части.

— Надо же себя в руках держать, товарищ! — всплыл в раскалывающейся от боли голове язвительный внутренний голос. — Будь всегда собранным и готовым к неприятностям. Аминь, если оклемаешься.

Алексей, стиснув зубы, повернулся на спину.

Сумка валялась рядом с оторванным ремнем, вытянувшимся на полдороги, словно щупальце осьминога-хищника.

Метрах в трех стояла наискосок сбившая его машина, какая-то классика желтого канареечного цвета со вздыбившимся капотом. Через круглый узор расколотого лобового стекла, четко сохранивший отпечаток и форму Алексеевого тела, на него смотрели расширенные от ужаса глаза водителя. Дед лет пятидесяти, очевидно, находился в коме, так как руки его до белизны в костяшках никак не хотели расставаться с рулевым колесом.

Перед наступлением режущей боли, Алексей помнил, был еще толчок в бок и крик: «Осторожно!»

Он перевел взгляд правее и увидел лежащую рядом Надю в растекающейся луже крови.

Очевидно, если бы не ее решительность, боли он не чувствовал бы больше никогда.

— Надя! — заорал Алексей. — Надя…

Он не мог до нее дотянуться.

А потом словно включился фильм, поставленный на паузу Господом, отлучившимся по малой нужде.

Вокруг появились люди, Алексея приподняли, ему что-то совали в нос, резко пахнувшее и выворачивающее внутренности, чья-то рука нервно стирала невесть откуда взявшимся бинтом кровь с лица.

— Как она? — спросил он перепуганную девушку, попавшую в поле расфокусированного зрения.

Вокруг что-то говорили, причитал противный женский голос, а Алексей никак не мог услышать ответ.

— Как она?! — почти заорал он, выгибаясь от боли.

— Жива, Господи… Тоже жива, — произнес кто-то рядом, и это оказалось последнее, что он услышал.

Милосердный бог, наверно хорошо сходивший в туалет, позволил ему наконец потерять сознание.

11

Очнулся он от тряски в машине скорой помощи.

Рядом сидела полная медсестра с добрым круглым лицом и очень доброжелательно ему улыбалась.

— Где Надя? — произнес Алексей и сейчас же почувствовал тонкую женскую руку на лбу.

— Я здесь, — сказал Персональный Проводник.

— Повезло тебе, парень, — улыбнулась медсестра. — Все-таки есть Бог на свете.

Он чувствовал прохладную руку этого бога на своем лбу.

— Нет, — прошептал Алексей. — На свете есть мой личный Проводник.

— Чего? — нагнулась к нему медсестра, не расслышав.

Он не стал отвечать.

Повернув голову, он посмотрел на Надю, сидящую в ногах на крае его носилок с окровавленной повязкой на голове. На правой щеке ее расползался багровый огромный кровоподтек.

— Спасибо, — сказал Алексей почти шепотом, стискивая Надину ладошку здоровой правой рукой и целуя тонкие пальцы разбитыми губами.

12

Домой они попали только вечером.

У Алексея, отказавшегося от госпитализации, оказался перелом лучевой кости левой руки, сотрясение мозга и трещины в двух из многочисленного количества ребер в организме.

— Почему не ляжешь? — поинтересовался врач, специализирующийся, очевидно, на упаковке бедолаг пациентов в гипсовое прокрустово ложе.