Аэрофобия 7А

– Все говорят, ты феномен, – улыбнулась Неле и взяла Фели за руку. – С такими травмами ни одна акушерка не смогла бы сотворить подобное чудо.

Фели улыбнулась и перевела взгляд с Неле на люльку, в которой мирно посапывал младенец с ангельской улыбкой на личике.

– Без тебя мы бы там внизу погибли.

– Без твоего отца, – мягко поправила ее Фели.

Вообще, это была заслуга обоих. Франц обыскал Фели и обнаружил у нее в кармане удостоверение врача. Когда она ответила положительно на его вопрос, сможет ли она принять у Неле роды, он с помощью троса спустил ее в шахту, несмотря на травму головы. И там внизу – в грязи, вони и тесноте – врач совершила нечеловеческий подвиг.

– Я просто вспомнила свою практику в отделении гинекологии, – пыталась умалить свои заслуги Фели.

Если бы она смелыми действиями не решила проблему с пуповиной, мать и ребенок, скорее всего, умерли бы мучительной смертью. А если бы ее отец не разгадал загадку с Ливио, полицейские никогда бы не обнаружили это место по сигналу его сотового. И никогда не нашли бы откормочный комплекс в Либенвальде.

– Ты уже выбрала имя? – спросила Фели и оторвала взгляд от младенца.

– Виктория, – ответила Неле, и обе улыбнулись.

– Победительница. Подходит, – одобрила Фели.

– Знаю.

Викторию нашли в стойле для телят. Немного переохладившуюся и голодную, но живую и невредимую. Франц не собирался убивать младенца, он хотел лишь разлучить их с матерью. Сказалось ли все произошедшее на Виктории негативным образом – в частности, заразилась ли она от Неле во время драматичных и кровавых родов, – в настоящий момент было неизвестно и станет ясно только через шесть недель. Но малышка уже сдала самый сложный экзамен в своей жизни, и все остальное было второстепенно. ВИЧ больше не приговор. Самое главное, что Виктория жива.

– Ты мой герой, – еще раз поблагодарила Неле психотерапевта.

– Я идиотка, – ответила Фели, улыбаясь. – Как психиатр, я должна была заметить, что с Ливио что-то не так.

Неле наморщила нос.

– Поверь мне, я первая, кто подтвердит, что женщин подкупает его обаяние. Я даже влюбилась в его напористость и наглость.

– Но тебя не учили различать психические отклонения. Я не заметила его скрытый нарциссизм. Моя ошибка не дает мне покоя.

Фели вытащила сотовый из кармана халата – обязательная форма одежды пациентов в клинике – и положила на стол.

– Вчера, когда ко мне вернулась ясность мышления, я позвонила в аптеку, расположенную в твоем доме. По моей просьбе они снова проверили видеозаписи всех камер наблюдения.

– И что выяснилось?

– В день твоего похищения, когда твой отец послал меня к тебе домой, он был в твоей квартире.

– Ливио? – удивилась Неле.

– Да. После разрыва околоплодного пузыря ты, уходя в спешке, оставила дверь открытой. Я тоже свободно вошла. Он, похоже, что-то искал у тебя в квартире, и я его напугала.

Фели показала ей левую руку, и Неле сначала не поняла, о чем она, но психиатр объяснила:

– Он услышал, как я говорила с Матсом по телефону о твоем похищении. Когда я вошла в ванную, он выключил свет и прищемил мне пальцы дверью, чтобы самому скрыться. На записи видно, как он выбегает из дома незадолго передо мной.

– Но что ему было нужно у меня?

Фели подалась вперед и положила вторую руку на стол. Неле накрыла ее руки своими ладонями.

– Нарцисс не в состоянии пережить отказа. После вашего расставания он преследовал тебя, Неле. Вероятно, собирался отомстить за то, что ты его заразила, и за ребенка – он считал, что это уже слишком. Полиция исходит из того, что это он резал автомобильные шины на вашей улице.

Неле сразу подумала о лезвии между диванными подушками.

«Твоя кровь убивает!»

Видимо, Ливио сунул его туда еще до того, как она поменяла замки, испугавшись дохлой крысы.

Слишком поздно!

Крыса, шины, лезвие, месть.

Все было логично, только одного Неле не могла объяснить.

– Как же получилось, что ты искала меня вместе с ним?

Фели кивнула:

– Он ловко манипулировал мною, вот что меня злит. Я должна была это понять.

Психотерапевт снова откинулась назад, не отнимая рук.

– Сначала Ливио слышит в квартире, что тебя похитили. Он хочет выяснить больше. Идет за мной к Клопштоку и устраивает так, что я попадаюсь на его трюк.

– Ворует твой сотовый.

– Именно. И специально попадается при попытке его продать.

Неле отпустила руки Фели и встала.

– О черт, я отлично представляю, как он это устроил. Поначалу я тоже бегала за ним, как свихнувшийся подросток. А подобными трюками он зарабатывал себе на жизнь.

Взгляд Фели погрустнел.

– По крайней мере, я должна была что-то заподозрить, когда мы разделились у полуразрушенного сарая. Я проверяла подвал в одном конце, он в другом. Когда мы прощались наверху, он уже смотрел на меня подозрительно, хотя я всего лишь споткнулась и испачкалась. Тогда я не могла объяснить недоверие в его взгляде. Сейчас понимаю – он переживал, не поняла ли я, что он тебя обнаружил. А потом так заторопился и оставил меня одну. Черт, я должна была позвонить не Матсу, а сразу в полицию.

– Нет, ты все правильно сделала.