Аэрофобия 7А

— Нет, нет. Все в порядке. — Она стряхнула его руки — одна лежала у нее на плече, другая на бедре, словно он собирался с ней танцевать.

— Правда?

— Все хорошо.

— Мне ужасно жаль.

Он распрощался, сильно жестикулируя, и еще раз подмигнул помощнице врача.

— Такой ловкач, — улыбнулась Сольвейг вслед мужчине, потом обратилась к Фели: — Чем я могу вам помочь?

Хороший вопрос.

Она хотела выяснить, что связывает мнимого таксиста и эту врачебную практику — если такая связь вообще существовала. Еще пять минут назад эта затея казалась ей авантюрной, но вполне логичной. А сейчас Фели не знала, с какой стороны к ней подступиться.

Она была психиатром, а не журналистом-разоблачителем и тем более не следователем. Единственные инвестигативные проблемы, которые должны ее сегодня интересовать, — это хорошо ли сидит свадебное платье и как в дождь сохранить прическу хотя бы до ЗАГСа. Вместо этого она играла в мисс Марпл по просьбе бывшего любовника. Разыскивая дочь Матса, она, по сути, помогала ему найти основную причину их тогдашнего расставания.

Если бы не Неле, он никогда бы не сбежал в Буэнос-Айрес.

— Профессор Клопшток у себя?

— Вы записаны на прием?

Фели помотала головой.

— Я по личному делу. Мы коллеги.

Не обязательно сообщать Сольвейг с порога, что они незнакомы. В профессиональных кругах Клопштока знала каждая собака. Но не столько из-за его, надо признать, достойных уважения результатов лечения, сколько из-за удивительного коммерческого чутья. Он был не только онкологом, но и психотерапевтом, что оказалось очень полезным, потому что он мог лечить как органические, так и душевные расстройства своих часто смертельно больных пациентов. К тому же он владел одной из самых крупных лабораторий в городе и писал популярные медицинские бестселлеры с названиями типа «Метод Клопштока: победи рак в своей душе, и тогда душа победит рак».

— Мне очень жаль, — ответила помощница, — сегодня он в клинике на Курфюрстендамм.

Клопшток, который считал себя больше предпринимателем, чем врачом, имел несколько филиалов по всему городу, которые он высокопарно называл «клиниками», даже если они занимали один этаж какого-нибудь старого здания.

— Я могу ему что-нибудь передать?

— Нет, спасибо. — Фели хотела уже попрощаться, но, сунув руку в карман плаща за сотовым, натолкнулась на сложенный листок бумаги и передумала.

А, да ладно…

Раз она уже здесь, можно попробовать.

— Вы знаете этого мужчину? — спросила Фели и показала Сольвейг фотографию, которую ей дал аптекарь.

— Хм…

Помощница надела очки для чтения и с любопытством рассматривала листок с увеличенным черно-белым изображением. Качество так себе, но лучше, чем фотороботы, по которым полиция разыскивает хулиганов и прочих преступников, попавших на городские камеры видеонаблюдения.

— Таксиста? — Она ткнула в долговязого парня с худощавым лицом, которого Фели окрестила «студентом».

— Да.

Хотя ей показалось, что в глазах Сольвейг мелькнуло узнавание, помощница покачала головой и собиралась что-то сказать, как неожиданно снова появился Ливио.

— Посмотрите, моя дорогая Сольвейг, что я для вас собрал!

С обаятельной улыбкой он встал рядом с Фели, перегнулся через стойку и протянул помощнице врача букет хризантем.

— Немедленно поставьте их обратно в вазу у входа, — потребовала Сольвейг, на этот раз уже без улыбки.

Фели точно не знала, была ли ее неожиданная перемена настроения действительно связана с дерзостью пациента, или с фотографией, которую Сольвейг вернула ей, как только Ливио исчез.

— Сожалею, но я его не знаю. А сейчас мне нужно в лабораторию.

Сольвейг поставила на стойку табличку с надписью «Перерыв» и попрощалась.

— Хорошо, как скажете.

Фели услышала, как хлопнула входная дверь, за которой, вероятно, только что исчез Ливио. Когда она повернулась к стойке, Сольвейг уже скрылась в дальней комнате, и Фели оказалась одна в холле.

Ну и ладно, все равно уже давно пора домой, переодеваться.

Она убрала снимок обратно и хотела вызвать такси, но сотового в кармане не оказалось. Раздраженная, Фели обыскала все карманы одежды, но тщетно. Телефон исчез.

Неужели я оставила его в такси?

Нет. Она помнила, как, выходя, держала его в руке и сунула в карман.

Своего плаща.

Который она не снимала.

Ни на минуту.

Из которого ничего не выпадало — она бы услышала, тем более здесь, на паркете. А если бы телефон и выпал, то лежал бы сейчас под ногами, потому что это могло произойти лишь в тот момент, когда Ливио налетел на меня и схватил руками…

ЛИВИО!

Сердцебиение ускорилось, и она почувствовала, как в руке снова запульсировала боль.

— Проклятый мерзавец! — прошипела она, огляделась по сторонам и побежала к двери, за которой исчез пациент.

Глава 26

Матс

«Как по булыжной мостовой».