Аэропорт. На грани катастрофы

После этого миссис Квонсетт, обратившись к стюардессе, встречавшей пассажиров у входа в самолет, повторила вымышленную историю с забытым бумажником. Стюардесса, которой приходилось отвечать на десятки вопросов хлынувших в самолет пассажиров, отказалась взять бумажник, услыхав, что в нем «куча денег», а именно на это и рассчитывала миссис Квонсетт. Ей было предложено (как она и ожидала) самой разыскать своего сына и отдать ему бумажник – и притом побыстрее.

Высокий блондин, игравший, сам того не подозревая, роль «сына» предприимчивой старой дамы, усаживался в это время на свое место в одном из передних рядов. Миссис Квонсетт сделала несколько шагов по направлению к нему, но не слишком спешила приблизиться. Она украдкой наблюдала за стюардессой, стоявшей в дверях, стараясь улучить минуту, когда ее внимание будет отвлечено, что в скором времени и произошло.

Миссис Квонсетт умeлa применяться к обстоятельствам. Она увидела неподалеку пустое место, которое можно было занять, однако тут среди пассажиров произошло движение, и проход к одному из туалетов оказался свободным. Через несколько минут, слегка приотворив дверь туалета, миссис Квонсетт обнаружила, что стюардесса, встречавшая пассажиров, куда-то скрылась, а подсчет начала вести другая.

Когда стюардесса, продолжая считать, дошла до конца прохода, миссис Квонсетт вышла из туалета и, пробормотав извинение, быстро проскользнула мимо нее. Она слышала, как стюардесса досадливо прищелкнула языком. «Значит, – сообразила миссис Квонсетт, – сосчитала и меня». Но пока этим дело и ограничилось.

Впереди, слева от прохода, миссис Квонсетт увидела незанятое среднее кресло в одном из трехместных рядов. Обладая немалым опытом по части полетов «зайцем», маленькая старушка из Сан-Диего давно успела заметить, что именно эти средние места чаще всего остаются свободными, если проданы не все билеты; объяснялось это тем, что большинство пассажиров предпочитает сидеть у прохода или возле окна.

Устроившись в кресле, миссис Квонсетт слегка наклонила голову и постаралась как можно меньше бросаться в глаза. Она не слишком обольщалась надеждой, что ей удастся до конца остаться незамеченной. В Риме начнутся различные формальности – с паспортом, с таможенным досмотром, и тут уж ей от них не ускользнуть: это ведь не то что прилететь без билета из Сан-Диего в Нью-Йорк. Однако, если повезет, она все же побывает в Италии, что само по себе достаточно увлекательно, после чего ей еще предстоит приятное путешествие обратно, а пока что в полете ее будут вкусно кормить, покажут какой-нибудь фильм… Потом, возможно, завяжется приятная беседа со спутниками…

Ада Квонсетт с любопытством поглядывала на своих соседей. Она успела заметить, что оба ее спутника – справа и слева – мужчины; впрочем, на соседа справа она пока что избегала смотреть, чтобы не поворачиваться лицом к стюардессам, которые сейчас медленно шли навстречу друг другу по проходу, заново – уже вдвоем – производя подсчет пассажиров. А вот на своего спутника слева миссис Квонсетт нет-нет да и бросала украдкой взгляд: делать это было тем более просто, что он отдыхал, откинувшись на спинку кресла, и глаза его были закрыты. Это был худой, костлявый мужчина; глядя на его землистое лицо с рыжеватыми усиками и тощую шею, миссис Квонсетт подумала, что хороший плотный обед ему бы не повредил.

Мужчина держал на коленях чемоданчик, и миссис Квонсетт заметила, что, хотя глаза у него были закрыты, пальцы крепко сжимали ручку чемоданчика.

Стюардессы закончили подсчет. Из салона первого класса появилась еще одна стюардесса, и все трое начали торопливо о чем-то совещаться.

Пассажир, сидевший слева от миссис Квонсетт, открыл глаза. Его пальцы все так же крепко сжимали чемоданчик. Старушка из Сан-Диего, всю жизнь отличавшаяся любопытством, невольно подумала: «Интересно, что это у него там?»

Возвращаясь к себе в таможню – на этот раз через пассажирский вестибюль аэровокзала, – инспектор Гарри Стэндиш никак не мог забыть о человеке с чемоданчиком. Стэндиш не имел права останавливать этого человека. За пределами таможенного зала служащие таможни могли задержать пассажира лишь в том случае, если последний как-то пытался избежать таможенного досмотра. Человек же, которого инспектор видел у выхода, под эту категорию никак не подпадал.