Аэропорт. На грани катастрофы

За спиной у Хэрриса и Димиреста под столиком второго пилота громко зазвучали позывные. В тот же миг на радиопанели, расположенной над рычагами дросселей, замигала желтая лампочка. Это означало вызов по спецсвязи – особой радиосистеме, дававшей возможность связываться почти с каждым из лайнеров словно по личному телефону. Все лайнеры «Транс-Америки», так же как и других крупных авиакомпаний, имеют собственные позывные, передаваемые и принимаемые автоматически. Сигналы, только что полученные самолетом номер 731-ТА, не могли быть приняты или услышаны никаким другим бортом.

Энсон Хэррис переключился с волны воздушной диспетчерской на соответствующую волну и подтвердил:

– Рейс два «Транс-Америки» слушает.

– Рейс два, говорит диспетчер «Транс-Америки» из Кливленда. Передаю командиру вашего экипажа сообщение от УП международного аэропорта Линкольна. Сообщите готовность принять передачу.

Хэррис видел, что Вернон Димирест тоже переключился на нужную волну и придвинул к себе блокнот. Хэррис передал:

– Мы готовы, Кливленд. Продолжайте.

Сообщение было составлено Таней Ливингстон и касалось миссис Ады Квонсетт – пассажирки, пробравшейся без билета на рейс два. Оба пилота с улыбкой выслушали описание маленькой старушки из Сан-Диего. Сообщение заканчивалось просьбой подтвердить ее присутствие на борту самолета.

– Проверим и сообщим, – передал Хэррис и снова переключился на волну воздушного диспетчера.

Вернон Димирест и второй пилот Сай Джордан, слушавший сообщение через динамик, установленный над его сиденьем, рассмеялись.

– Чушь, не верю, – сказал Сай Джордан.

– А я верю! – Димирест усмехнулся. – Все они там – ослы, и эта старая курица обвела их вокруг пальца! – Он нажал кнопку вызова по внутреннему телефону салона первого класса. – Передайте Гвен, – сказал он стюардессе, которая взяла трубку, – чтобы она пришла сюда.

На его губах все еще играла усмешка, когда дверь кабины отворилась и вошла Гвен Мейген.

Димирест прочел ей вслух описание миссис Ады Квонсетт, переданное по радио.

– Видели вы среди пассажиров такую особу?

Гвен покачала головой:

– Я еще почти не заглядывала в туристический салон.

– Пойдите и проверьте, там ли эта старушка. Ее нетрудно будет узнать.

– А если она там, то что я должна сделать?

– Ничего. Придите и доложите.

Гвен отсутствовала всего несколько минут. Когда она вернулась, на лице ее тоже играла улыбка.

– Ну что?

Гвен кивнула:

– Она там. В кресле четырнадцать. В точности такая, как ее описали, только еще более карикатурная.

– Сколько ей лет с виду? – спросил Сай Джордан.

– Лет семьдесят пять, не меньше, а может, и все восемьдесят. Прямо какой-то диккенсовский персонаж.

Энсон Хэррис сказал, не оборачиваясь:

– Скорее уж персонаж из «Мышьяка и старых кружев».

– Она действительно летит «зайцем», капитан?

Хэррис пожал плечами:

– Так передали из аэропорта. Поэтому у вас и были расхождения в количестве пассажиров и проданных билетов.

– Это же очень легко проверить, – сказала Гвен. – Я могу пойти и попросить ее предъявить билет.

– Нет, – сказал Вернон Димирест. – Этого не нужно делать.

Все посмотрели на него с любопытством, однако в кабине было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица. Хэррис повернулся к своим приборам, второй пилот возвратился к наблюдению за расходом топлива.

– Минутку, Гвен, – сказал Димирест. Гвен стояла, ожидая, пока он записывал полученное по радио сообщение. – От нас требовалось только одно: проверить, находится ли старуха на борту нашего самолета. Прекрасно, она здесь, и я сообщу об этом воздушному диспетчеру. Думаю, они приготовят ей соответствующую встречу в Риме, и тут уж мы ничего поделать не сможем, если б даже и захотели. А пока – раз старушенция залетела так далеко и мы не намерены возвращаться из-за нее обратно – зачем превращать для нее в пытку оставшиеся восемь часов полета? Пусть летит без нервотрепки. Может быть, перед посадкой в Риме мы откроем ей, что ее хитрость обнаружена. Тогда это не будет для нее таким потрясением. А пока что пусть получает удовольствие от полета. Пусть бабушка пообедает и спокойно посмотрит фильм.

– Знаете, – сказала Гвен, задумчиво глядя на Вернона, – бывают минуты, когда вы мне положительно нравитесь.

Гвен вышла. Димирест, все еще посмеиваясь, переключился на другую волну и передал сообщение диспетчеру Кливленда.

Энсон Хэррис раскурил трубку, включил автопилот и сказал сухо:

– Вот уж никогда не думал, что старые дамы по вашей части. – Он сделал ударение на слове «старые».

Димирест усмехнулся:

– Конечно, я предпочитаю молодых.

– Так мне приходилось слышать.

Сообщение о безбилетной пассажирке и разговор с Хэррисом привели Димиреста в отличное расположение духа. Он сказал беззаботно:

– Всему свой черед. Скоро и нас с вами запишут в разряд пожилых.

– Меня уже записали. – Хэррис исчез в клубах дыма. – С некоторых пор.

Оба пилота сдвинули в сторону один наушник, чтобы иметь возможность нормально разговаривать и вместе с тем не пропустить позывных. Шум двигателей, стойкий, но не оглушительный, словно отгораживал их от остального мира.