Аэропорт. На грани катастрофы

«Самолет, – время от времени изрекал Фред Фермпхут своим коллегам по дежурству, которые уже осатанели от его высказываний, – он ведь как птица: и в ту сторону, дружище, может накрениться, и в другую. И если ему не помочь, он так накренится, что раз – и перевернуться может. Только я, детка, зорко за этим слежу».

Вся хитрость заключалась в том, чтобы правильно распределить груз в самолете и, таким образом, обеспечить его балансировку и устойчивость в воздухе. Фреду Фермпхуту надлежало определить, сколько груза может взять на борт рейс два (или любой другой самолет) и где этот груз должен быть размещен. Ни один мешок с почтой, ни один чемодан не устанавливался в самолете без его ведома. В то же время он должен был думать о том, чтобы как можно больше набить груза в самолет. «Из Иллинойса в Рим, дружище, – мог бы сказать Фред, – это длиннющее спагетти. И деньжат тут надо выколотить побольше, чем на мармелад».

В работе Фреду помогали диаграммы, сводки, выкладки, счетная машина, ежеминутно поступающие данные, радиотелефон, три обычных телефона – и безошибочный инстинкт.

Инспектор, наблюдавший за погрузкой, только что по радио запросил разрешения поместить еще триста фунтов почты в передний отсек.

– Валяй! – благословил его Фред Фермпхут.

Он разгреб бумаги на столе в поисках списка пассажиров, который за последние два часа значительно вырос. При загрузке самолета авиакомпания исходит из среднего веса пассажира примерно в сто семьдесят фунтов зимой и на десять фунтов меньше летом. И эта средняя цифра всегда оказывается правильной – за одним исключением: когда летит футбольная команда. Могучие игроки путают все расчеты, и диспетчерам по загрузке приходится выводить новую среднюю в зависимости от того, насколько хорошо знает диспетчер команду. Бейсболисты или хоккеисты в этом отношении не представляли проблемы: они тоньше или меньше и соответственно меньше весят. Сегодня же, судя по списку, рейсом два летели только обычные пассажиры.

– Можешь загружать почту, детка, – сказал Фред Фермпхут в микрофон. – А вот гроб передвинь в хвостовую часть: я вижу по накладной, что мертвец был не из худеньких. Потом, там есть еще ящик с генератором от Вестингауза. Помести его посредине, а остальной груз расположи вокруг.

Задача, стоявшая перед Фермпхутом, была в последний момент осложнена просьбой, поступившей от экипажа рейса два: дать им еще две тысячи фунтов топлива для маневров на земле и разбега. Сегодня на поле всем самолетам приходилось подолгу стоять с заведенными моторами, дожидаясь взлета. А мотор реактивного самолета, работающий на земле, пьет горючее, как тридцать страдающих от жажды слонов, и капитанам Димиресту и Хэррису не хотелось тратить на земле драгоценные галлоны горючего, которые могут им пригодиться в воздухе по дороге в Рим. Следовательно, Фреду Фермпхуту надо было учитывать, что, возможно, не все дополнительное топливо, которое сейчас заправляли в баки, расположенные в крыльях номера 731-ТА, будет израсходовано до взлета и максимально допустимый взлетный вес может быть превышен. Вопрос в том – насколько.

Существует ведь предел загрузки при взлете, однако каждая авиакомпания старается загрузить самолет как можно больше, чтобы получить максимальный доход. Грязные ногти Фреда Фермпхута плясали по клавишам счетной машины, быстро производя калькуляцию. Получив итоговую цифру, он задумался, теребя свою бороденку, и от усилий, видимо, вспотел, так как в комнате вдруг распространился неприятный запах.

Решение взять дополнительное топливо капитан Вернон Димирест принял за последние полчаса. Или, вернее, позволил принять капитану Энсону Хэррису, а потом – главная-то ответственность все-таки лежала на нем – одобрил его решение. Вернону Димиресту доставляло удовольствие играть сегодня пассивную роль, когда всю работу выполнял за него другой, а он лишь командовал. До сих пор Димирест не отменил ни одного из решений Энсона Хэрриса, что и неудивительно, поскольку Хэррис и по опыту, и по званию отнюдь не уступал Димиресту.

Хэррис был мрачен и раздражен, когда они во второй раз столкнулись с Димирестом в ангаре «Транс-Америки». Димирест усмехнулся про себя: Энсон Хэррис все-таки надел форменную рубашку, хотя требование Димиреста было сущей придиркой, и сейчас Хэррис то и дело раздраженно проводил пальцем за воротником. Дело в том, что капитан Хэррис поменялся рубашками с одним первым пилотом, который согласился выручить его, а потом с удовольствием рассказывал об этом капитану своей машины.

Но через несколько минут Хэррис уже не думал об этом. Будучи профессионалом до самых своих мохнатых седеющих бровей, он понимал, что нельзя лететь, если в летной кабине царит атмосфера вражды.

В комнате для команды оба капитана проверили свои почтовые ящики, в которых, как всегда, лежала груда почты, в том числе предписания компании, которые надо прочесть, прежде чем они взлетят. Остальное – памятки главного пилота, врача, отдела исследований, бюро картографов и т. д. – они просмотрят потом, дома.