Аэроторпеды возвращаются назад

Он еще раз внимательно рассмотрел каждую черточку в окулярах перископа: ничего, ни единого подозрительного места. Значит — случайность? Значит — наблюдателя все же убила шальная пуля? Да, другого объяснения Оливер Джонс не находил. И, плотнее надвинув каску, он подошел к пулемету, чтобы рассмотреть все собственными глазами, без зеркал перископа. Но не успел он наклониться к прорези, как почувствовал осторожное прикосновение к руке. Оливер Джонс нервно оглянулся. На него мрачно смотрел старый Мартин Гов, старый Мартин, считавшийся опытнейшим пулеметчиком, прошедшим школу великой войны.

— Чего вам, Гов? — спросил Оливер Джонс.

— Если позволите сказать, командир, я считаю, что к прорези приближаться небезопасно.

— Вы думаете… да нет, это была шальная пуля…

— Как знаете, командир, только этого, по моему мнению, делать не следует. Позвольте мне произвести небольшой опыт.

Оливер Джонс пожал плечами: ладно, пусть старик поступает, как хочет.

Мартин Эй внимательно присмотрелся к прорези и подошел к ней сбоку, оставаясь все время под прикрытием бетонной стенки и стального пулеметного щитка. Затем он поднял с земли консервную банку и медленно приблизил ее к прорези. И вдруг из банки брызнуло содержимое. Жесть зазвенела от удара пули, насквозь пробившей банку, доказывая правоту старого пулеметчика.

Оливер Джонс, мгновенно побледнев, смотрел на него.

— Вы спасли мне жизнь, Гов, — наконец произнес он глухим голосом. — Если бы не вы, я лежал бы рядом с…

Его взгляд остановился на неподвижном теле Холла Дэна. Из консервной банки, которую держал в руке Мартин Гов, тонкой струйкой вытекала жидкость. Мартин Гов поставил жестянку на землю и повернулся к Оливеру Джонсу:

— Вот что плохо, командир. Мы не можем наводить пулемет только с помощью перископа. Нужно смотреть в прорезь щитка. А глянуть туда — значит, никогда в жизни больше ничего не увидеть… Но в таких условиях наше гнездо ни к чему, оно морально выведено из строя.

— Вы считаете, Гов, что мы находимся под прицелом снайпера?..

Вместо ответа — Мартин Гов указал пальцем сначала на труп Холла Дэна, а затем на пробитую пулей консервную банку.

— Снайпер… советский снайпер держит нас под обстрелом… — бормотал Оливер Джонс, разыскивая портсигар в кармане, где его никогда не было.

— Да, советский снайпер. И пока этот снайпер начеку, наше гнездо фактически не существует, — безжалостно добавил Мартин Гов.

…Так на 148 участке юго-восточного фронта возникла настоятельная необходимость обнаружить неизвестного советского снайпера и вызволить из-под обстрела пулеметные гнезда номер 14 и 16. Дело в том, что не в одном только гнезде номер 14 был убит наблюдатель; такой же случай произошел и в гнезде номер 16 — с той лишь разницей, что в гнезде номер 16 не было старого Мартина Гова и никто не повторил его опыт с консервной банкой. Вот почему в гнезде номер 16 был сперва убит наблюдатель Мэк Вотш, а после и командир гнезда Мэтьюс Гринли, решивший заступить на место убитого наблюдателя и рассмотреть вражеские позиции сквозь прорезь в щитке пулемета…

Где-то засел советский снайпер, который парализовал работу двух пулеметных гнезд. Его следовало найти и ликвидировать, иначе рушилась вся проверенная система защиты позиций от советского наступления. Наблюдения с помощью перископов и перископических биноклей ничего не дали. Не давала результатов и усердная работа снайперов Первой армии. Возможно, причиной был проливной дождь, скрывавший абсолютно все под своей подвижной сетью; быть может — советский снайпер был слишком хорошо замаскирован. Факт оставался фактом: гнезда №№ 14 и 16 не действовали.

Оставалось только удивляться, как мог советский снайпер так метко стрелять: ведь дождь мешал ему так же, как и тем, кто усердно его разыскивал, как и снайперам Первой армии, старательно обстреливавшим все подозрительные участки. Не помогла даже авиаразведка: проворный самолет, сделав несколько виражей и пике — вынужден был бежать от обстрела вражеских зенитных орудий и ничего не обнаружил. Пилот радовался и тому, что ему удалось спасти себя и самолет.

Командование участка решило уничтожить снайпера (или снайперов — ведь никто не знал ничего об их количестве!) артиллерийским огнем. Батареи открыли ураганный огонь, распределяя его с геометрической четкостью и точностью по всем квадратам карты, на которую был нанесен район, расположенный между линиями позиций. Ураганный огонь продолжался целые сутки, как бывает во время подготовки к генеральному наступлению. Все поле перед окопами покрылось огненными фонтанами разрывов тяжелых снарядов. Огромные черные грибы взрывов, столбы земли, обломков, воды и дыма — взметались целые сутки, покрывая в шахматном порядке всю территорию шириной в километр перед позициями Первой армии.

Старый Мартин Гов насмешливо сказал:

— Кажется, не только снайпер, но и мышь не уйдет от этих бешеных взрывов…