Афера

Марк и Тодд слушали с сочувствием. Когда она замолчала и перестала плакать, Марк произнес:

– А мы нашли превосходное убежище, и в нем есть место для тебя.

– Где? – спросила Зола.

– Здесь, наверху. Мы живем в конуре на четвертом этаже, добавлю – без лифта, а прямо под нами есть две свободные комнаты. Мейнард говорит, что мы можем снять их по очень разумной цене.

– Кто такой Мейнард?

– Наш хозяин, – ответил Тодд. – Ему принадлежит весь этот дом.

– Квартиру не назовешь уютной, – подхватил Марк, – но там тебе будет обеспечено уединение, по крайней мере отчасти.

– Ребята, я не стану делить жилье с вами.

– Конечно, нет! Мы будем жить на четвертом этаже, а ты – на третьем.

– А кухня там есть?

– Ну, не то чтобы… Но у тебя не будет нужды готовить.

– А ванная?

– Вот тут проблема, – признался Тодд. – Единственная ванная находится на четвертом этаже, но мы как-нибудь устроимся. Зола, конечно, это не идеальное решение, но нам всем приходится как-то выкручиваться. Продержимся несколько месяцев и посмотрим, как пойдут дела.

– Это идеальное место для того, чтобы спрятаться, – добавил Марк. – Вспомни Анну Франк, которая скрывалась от нацистов. У нас, конечно, не так сурово, но все же.

– И вы думаете, что от такого сравнения мне станет легче?

– Ну, сравнение можно найти и другое.

– А Мейнард? – спросила Зола. – Насколько много он знает?

– Я работаю на Мейнарда уже три года, – сообщил Тодд. – Он человек уравновешенный. Чуточку жуликоватый, конечно, крупный букмекер и все такое, но он понятия не имеет, что такое юридическая консультация. Он считает, что мы еще учимся, да ему особо и дела нет до этого. Мы с ним провели переговоры, предложили бартер: жилье в счет зарплаты. Он согласился.

– Не могу представить себя в роли этого Кромли, шастающей в поисках клиентов.

– Конечно, нет! – воскликнул Марк. – Насколько мы пока видели, все эти кромли мужчины, преимущественно белые. Ты не подходишь на эту роль, потому что ты… ну… привлекаешь внимание.

– Так что же будет входить в мои обязанности?

– Секретарская работа, – сказал Тодд.

– Не нравится мне все это. И где же будет офис?

– В твоей берлоге. Это и будет офис нашей конторы «Апшо, Паркер и Лейн. ВНВ. Нелегальная юридическая практика».

– Ловко.

– И мы так думаем. Твой талант мы видим в области законодательства о причинении личного ущерба, которое, как нам известно в силу нашего превосходного юридического образования, является самой прибыльной сферой уличной юриспруденции.

Как бы перехватив эстафетную палочку, Марк продолжил:

– Мы видим тебя с удочкой в больничных отделениях неотложной помощи, цепляющей на крючок предполагаемых истцов. В этом городе большинство из них чернокожие, и ты легче найдешь с ними контакт. Они будут тебе верить и захотят тебя нанять.

– Я ничего не смыслю в законодательстве о причинении личного ущерба, – заметила Зола.

– Конечно, смыслишь! Ты видела по телику тысячу рекламных роликов всех этих барышников, мечтающих заполучить клиентов. Они не самые тупые люди на свете, так что много работы ты там не найдешь.

– Спасибо.

– Но чтобы прилично заработать, достаточно парочки действительно хороших автомобильных аварий, Зола. Когда работал в «Старой рыжей кошке», я познакомился с адвокатом, который умирал с голоду, пока не поскользнулся на улице и не упал. В больнице в его палату привезли еще одного парня, который пострадал в аварии на своем мотоцикле. Спустя год этот адвокат урегулировал дело в пользу пострадавшего мотоциклиста почти за миллион долларов и огреб треть от этой суммы.

– Вот так просто? – удивилась Зола.

– Да. В пострадавших таким образом недостатка нет, и их всегда привозят в больницу. А там их будешь ждать ты.

– Это сработает, Зола, потому что мы заставим нашу схему работать, – заверил Марк. – Только мы трое: один за всех и все за одного. Равноправные партнеры до конца.

– А когда наступит этот конец, ребята? И каким будет эндшпиль?

– Выживание, – ответил Тодд. – Мы выживем, прячась и притворяясь другими людьми. И будем энергично суетиться, потому что пути назад уже нет.

– А если нас поймают?

Отпив по глотку пива, Марк и Тодд задумались над ответом, и Марк наконец сказал:

– Если нас поймают, мы просто снова слиняем. Исчезнем.

– Жизнь в бегах, – вздохнула Зола.

– Мы и сейчас постоянно бегаем, – сказал Тодд. – Ты, может, не захочешь с этим согласиться, Зола, но это так. Наша жизнь все равно неустойчива, так что нам не остается ничего другого, кроме как бегать.

Марк хрустнул костяшками пальцев и добавил:

– Вот такое дело, Зола. И мы в нем вместе, спаянные дружбой и верные друг другу до конца. Мы должны прямо сейчас поклясться на будущее, что, если потребуется, мы уйдем вместе.

– И куда пойдем?

– Об этом будем думать, когда настанет время.

– А как же ваши родные? – спросила Зола. – Им вы сказали?

Ребята замялись, и в этом уже содержался ответ.