Афера

Уилсон Физерстоун тоже был студентом третьего курса Фогги-Боттом, а когда-то, в ранней юности, – членом уличной банды. На втором курсе они с Тоддом рассорились из-за девушки и встречались все реже и реже. Но с Марком они все равно продолжали приятельствовать, и Уилсон настойчиво звонил ему, так что Марку пришлось в конце концов согласиться выпить с ним. Избегая прежних мест обитания, Марк выбрал закусочную возле Капитолийского холма. Поздно вечером в четверг, когда Тодд подавал напитки в «Забияке», а Зола нехотя пыталась поймать рыбку в больнице «П.Дж.», Марк с опозданием вошел в закусочную и увидел Уилсона у барной стойки с наполовину пустой кружкой пива.

– Опаздываешь, – с улыбкой произнес он и тепло пожал Марку руку.

– Рад видеть тебя, приятель, – отозвался Марк, садясь на барный табурет рядом с ним.

– Что за борода?

– Бритву не могу найти. Как у тебя дела?

– Прекрасно. Вопрос в том, как дела у тебя.

– Все в порядке.

– Нет, не все. Ты пропустил уже три недели занятий, и все о тебе говорят. Так же, как и о Тодде. Что происходит?

Подошел бармен, Марк сделал заказ, потом, пожав плечами, ответил Уилсону:

– Я решил взять перерыв, вот и все. У меня серьезные проблемы с мотивацией. Знаешь, история с Горди совершенно выбила меня из колеи.

– Ты съехал с квартиры. Тодд тоже. Никто давно не видел и Золу. Вы что, втроем спятили?

– Что они делают, я не знаю. Мы были с Горди до конца, и нам всем сейчас очень трудно, понимаешь?

Когда бармен поставил кружку перед Марком, Уилсон отпил из своей и спросил:

– Так что случилось с Горди?

Уставившись в свою кружку, Марк подумал, как ответить, и через несколько секунд сказал:

– Он страдал биполярным расстройством, перестал пить лекарства и наломал дров. Его загребли за вождение в нетрезвом виде, мы внесли залог, отвезли его к нему на квартиру и все время оставались рядом. Мы не знали, что делать. Хотели позвонить его родным, может, невесте, но это его еще больше разозлило. Когда я заговорил об этом, он мне пригрозил. Ночью он каким-то образом слинял и поехал на мост. Мы в панике бросились искать его, хотели помочь, но опоздали.

Уилсон осмыслил полученную информацию, отпил еще пива и произнес:

– Ну и ну! Действительно ужасно. Ходили слухи, будто вы трое находились с ним в последний момент. Я не знал, что все было так страшно.

– Мы старались глаз с него не спускать. Он был заперт у себя в спальне. Зола спала на диване в гостиной, Тодд – в квартире напротив. Ключи от его машины лежали у меня в кармане. Мы пытались уговорить его поехать к врачу. Не знаю, что еще мы могли сделать. Так что, Уилсон, нам сейчас и впрямь несладко.

– Да, вот уж неприятность. Я не видел вас на похоронах.

– Мы там были, но прятались на балконе. Мы с Тоддом встречались с родителями Горди после того, как он прыгнул с моста, и они стали винить нас в происшедшем. Надо же кого-то винить, правда? Так что мы не хотели столкнуться с ними на похоронах.

– Это была не ваша вина.

– Однако они думают именно так, и должен сказать тебе, Уилсон, что нас действительно мучает теперь чувство вины. Мы должны были позвонить Бренде или его родителям.

Фраза повисла в воздухе, Уилсон заказал еще кружку пива.

– Я так не думаю. Вы не можете нести ответственность за его самоубийство.

– Спасибо, но я не могу просто забыть об этом.

– Ну и что это даст, если ты бросишь Школу за семестр до ее окончания? Это же очень глупо, Марк. Черт, тебе же осенью надо приступать к работе, правильно?

– Неправильно. Меня уволили раньше, чем я даже начал там работать. Фирма в процессе слияния с другой фирмой, там все перестраивается, и я оказался за бортом. В этой прекрасной профессии такое происходит сплошь и рядом.

– Мне очень жаль. Я не знал.

– Ничего, нормально. Все равно эта фирма была тупиком. А как у тебя, тебе-то повезло с поисками работы?

– В некотором роде. Я нашел место в некоммерческой организации, так что буду тянуть лямку на государственной службе, чтобы скостить большую часть долга.

– В течение десяти лет?

– Так считается. Но мой план – промучиться там года три-четыре, чтобы заткнуть пасть этим акулам, а потом слинять на сторону и найти настоящую работу. Рано или поздно рынок труда повернется в благоприятном направлении.

– Ты что, в самом деле в это веришь?

– Я не знаю, во что верить, но что-то же надо делать.

– Но до этого тебе, конечно, надо сдать адвокатский экзамен.

– Знаешь, что я думаю об адвокатском экзамене, Марк? В прошлом году половина выпускников Фогги-Боттом его сдала, половина провалила. Я надеюсь оказаться в первой половине, и если буду вкалывать как положено, то смогу его сдать. Смотрю я на наших студентов, бо́льшая их часть – дебилы, но я не из их числа. И ты тоже, Марк. Ты чертовски способный и работы не боишься.

– Как я уже сказал, у меня проблемы с мотивацией.

– Тогда какой план у тебя?

– У меня нет плана. Я плыву по течению. Наверное, в конце концов вернусь в Школу, хотя у меня от одной мысли об этом с души воротит. Может, возьму академический на семестр, потом догоню. Не знаю.