Афера

Из Интернета они знали, что мистеру Халлу около сорока лет и юридическое образование он получил в Американском университете[36]. Разумеется, он был «страстным борцом за права своих клиентов» и совершил внушительную серию «крупных сделок». Помощник юриста ушел, Зола и Тодд представились и уселись в кожаные кресла напротив мистера Халла, чей письменный стол выглядел не намного аккуратней, чем мусорная свалка.

Том (Тодд) объяснил, что Донни Толливер, муж Клаудии (Золы), – его лучший друг и он пришел лишь для того, чтобы морально поддержать ее. Донни попросил Тома посидеть рядом с женой и сделать необходимые заметки, поскольку сам он не выходит из дома из-за травм.

Поначалу мистер Халл отнесся к ним скептически и сказал:

– Обычно я этого не делаю. Возможно, нам придется обсуждать вещи конфиденциальные и личные.

Но Клаудиа взмолилась:

– Прошу вас! Все нормально. Том полностью доверяет своему другу.

– Ну что ж, хорошо, – согласился мистер Халл. Он имел изнуренный вид человека, у которого тысяча дел, который должен совершить массу звонков, просмотреть кучу папок и которому не хватает двадцати четырех часов в сутках. – Значит, ваш муж пострадал в аварии? – спросил он, одновременно просматривая анкету. – Расскажите подробней.

– Ну… это случилось три месяца тому назад, – начала Зола, запнулась, посмотрела на «Тома» и изобразила потрясение и взволнованность. – Он возвращался с работы домой по Коннектикут-авеню и был возле Кливленд-парка, когда в него врезалась восемнадцатиколесная фура. Донни ехал на север, фура – на юг, по какой-то причине фура вдруг вильнула налево, пересекла разделительную полосу и столкнулась с ним. Прямо в лоб.

– Значит, ответственность за столкновение не вызывает сомнений? – уточнил Халл.

– Да, согласно полицейскому протоколу. Водитель ничего не сказал, так что мы до сих пор не знаем, почему он пересек разделительную полосу.

– Мне нужно увидеть полицейский протокол.

– Он у меня есть, дома.

– Вы его не принесли? – сердито воскликнул Халл.

– Простите. Я первый раз этим занимаюсь. Не знала, что нужно взять с собой.

– Ладно, пришлите мне копию как можно скорей. А медицинские документы? Вы принесли протокол его медицинского освидетельствования?

– Нет, сэр. Я не знала, что он потребуется.

Халл в отчаянии закатил глаза, и в этот момент его телефон издал звуковой сигнал. Он взглянул на экран и с секунду колебался, не принять ли звонок, потом продолжил:

– Насколько сильно пострадал ваш муж?

– Ох, он чуть не умер. Тяжелое сотрясение мозга, он неделю пролежал в коме. Сломаны челюсть, ключица и шесть ребер, при этом одно проткнуло легкое. Нога тоже сломана. Он уже перенес две операции, и, вероятно, потребуется еще минимум одна.

На Халла это, судя по всему, произвело впечатление. Он сказал:

– Ого! Серьезный ущерб. Какую сумму уже составили ваши счета за лечение?

Клаудия пожала плечами и посмотрела на «Тома», тот ответил таким же пожатием плеч, словно хотел сказать, что он понятия не имеет.

– Где-то около двухсот тысяч, думаю, – наконец произнесла «Клаудия». – Сейчас он на реабилитации, но еще почти не ходит. Есть еще кое-что, мистер Халл, и я не знаю, что с этим делать. Адвокаты звонят с утра до вечера с того самого дня, когда это случилось. В какой-то момент я просто перестала брать трубку. Я связалась со страховой компанией, но не уверена, что им можно доверять.

– В таких случаях никогда нельзя доверять страховой компании, – сурово заявил Халл, словно она уже совершила эту ошибку. – Не разговаривайте с ними вообще. – Теперь Халл был собран, от скепсиса не осталось и следа. – Где работает Донни?

– Он оператор грузоподъемника на товарном складе. Это хорошая работа. Он зарабатывает около сорока пяти тысяч в год. Но со времени аварии Донни не работает, и у меня уже кончаются деньги.

– Мы можем предоставить промежуточную ссуду, – самодовольно сообщил Халл. – Мы всегда так делаем. Не хотим, чтобы наши клиенты жались и экономили на всем, пока мы ведем переговоры о сделке. Если ответственность так очевидна, как вы говорите, мы добьемся досудебной сделки.

– А сколько вы берете? – поинтересовалась «Клаудия», не дав «Тому» вставить и слова.

– Мы ничего не берем, – с гордостью объявил Халл. – Нет возмещения – нет гонорара.

Тодда так и подмывало сказать: «Ну да, это я читал на полусотне ваших рекламных щитов», но он, разумеется, сдержался, а Халл тем временем продолжал:

– Мы получим свои деньги, когда вы получите свои. Наш гонорар зависит от обстоятельств, обычно это двадцать пять процентов от сделки. Если приходится судиться, тогда мы должны проделать гораздо большую работу, поэтому гонорар возрастает до тридцати процентов.

«Клаудия» и «Том» кивнули. В конце концов, хоть чему-то в юридической школе их научили.

– Тогда, мистер Халл, дело обстоит так: в страховой компании говорят, что они оплатят все лекарства, потерянную прибыль и расходы на реабилитацию, а сверх этого выплатят нам сто тысяч.