Афера

— Не стоит верить всему, что пишут в прессе, мистер Фэлкон, вы ведь и сами это знаете. А теперь прошу извинить... — Уинтроп ступил на лесенку, ведущую к застекленной двери.

— Я могу завтра же положить на стол пять предложений.

Уинтроп остановился, повернул голову, посмотрел на Фэлкона, а затем медленно двинулся к нему и остановился, когда они оказались буквально лицом к лицу. Лишь несколько дюймов разделяли их.

— Так отчего бы вам не связаться с Мериллом Линчем?

Фэлкон и глазом не моргнул. Он ожидал чего-то в этом роде.

— Полагаю, из этого следует, что больше мы не увидимся?

Уинтроп пристально взглянул на Фэлкона, и губы его сложились в зловещую улыбку. Не говоря ни слова, он круто повернулся и вышел из клуба. Все идет по плану. Фэлкон явился с протянутой рукой. Что и требовалось доказать.

Глава 5

У старшего вице-президента банка кабинет мог бы быть и пошикарнее, — подумал Фэлкон. Места много, но обстановка старомодная, да и пыльно как-то. Нигде не видно экрана — его называют, по имени изобретателя, Блумбергом, — на котором мерцают последние сведения о биржевых торгах. Как же тогда этот малый держит руку на пульсе всего, что происходит в мире? Пока Южный Национальный не производил на Фэлкона должного впечатления, а ведь он уже заходит на четвертый круг всякого рода собеседований. Но из чего ему выбирать? Деньги вышли, даже от тех, которые так и не обнаружились в ходе процедуры банкротства, ничего не осталось.

Хозяин кабинета Глен Мэлли все никак не мог закончить телефонный разговор, и у Фэлкона было время рассмотреть его. Скорее всего, Мэлли приближался к пятидесяти, волосы у него совершенно поседели, а лишний вес он скрывал слишком свободно сидящим на нем костюмом. За обедом Мэлли обычно съедал изрядную порцию бифштекса с вареной картошкой в сметане, несколько кусков хлеба с плотным слоем масла, огромный кусок торта и выпивал два бокала мартини. Лицо у него было красное, и вовсе не потому, что он ирландец. Сколько должно пройти времени, прикидывал Фэлкон, пока этого человека не свалит обширный инфаркт.

Мэлли повесил трубку.

— Прошу прощения, Эндрю, я ждал этого звонка. Больше нас не побеспокоят, я велел секретарше ни с кем меня не соединять.

— Да ладно, Глен, не стоит извинений.

— Спасибо. — Мэлли улыбнулся. — Ну так что, есть у вас еще вопросы насчет Южного Национального? Скажем, как мы развиваемся? Или каковы перспективы? Что-нибудь в этом роде.

Годовой отчет Фэлкон прочитал не раз и не два. Южный Национальный, или ЮНА, как его называют на Уолл-стрит, — четвертый по величине коммерческий банк в США, с активами на сто семьдесят пять миллиардов долларов и почти пятнадцатью миллиардами капитала. Он возник в 1991 году в результате слияния двух крупнейших банков юго-востока страны — Первого из Атланты и Трастовой компании из Алабамы. Слившись, вновь образованная структура присоединила к себе Манхэттенский банк. До высших стандартов в банковском деле Манхэттенский недотягивал, но у него имелись славная штаб-квартира и юридический адрес в штате Нью-Йорк, что позволило Южному Национальному переместить свои служебные помещения в город Нью-Йорк. Здесь Фэлкон с Мэлли и встретились — на четырнадцатом этаже, в доме номер 350 на Парк-авеню.

— Да нет, Глен, — покачал головой Фэлкон, — больше вопросов у меня нет.

— Ну и хорошо, — кивнул хозяин кабинета.

— Забавно, — рассмеялся Фэлкон, — порой мне кажется, будто я весь круг прошел.

— О чем это вы? — Мэлли удивленно посмотрел на него.

— Когда Южный Национальный присоединял к себе Манхэттенский банк, представляли его «Уинтроп, Хокинс и К°».

— Правда? — заинтересовался Мэлли. — Расскажите подробнее, я тогда еще здесь не работал.

— Ну что вам сказать? Сделка была кровавая, шишки из Манхэттенского понимали, что вылетят со своих мест, если Южному Национальному удастся его проглотить. Они сражались, как гладиаторы, — по крайней мере до тех пор, пока «Уинтроп, Хокинс и К°» не вырвали чрезвычайно выгодные отступные для пяти высших руководителей банка. Полагаю, вам интересно будет узнать, что общая сумма выкупа составила тридцать миллионов, которые, естественно, пошли из карманов держателей акций. — Фэлкон поделился этой пикантной информацией, желая показать Мэлли, что в свое время был посвящен в святая святых финансового мира.

И цели своей Фэлкон достиг — его слова произвели впечатление на Мэлли. Во всяком случае, улыбаться он перестал.

— Цифру так и не огласили официально, — продолжал Эндрю. — Эти деньги растворились в ряде гонорарных выплат, причитавшихся нам — я имею в виду «Уинтроп, Хокинс и К°», — и нескольким адвокатским конторам. Выплаты должны были производиться на протяжении четырех лет. Но на самом деле и мы, и адвокатские конторы просто взяли деньги и распределили их между этими пятью парнями.

— Вы шутите, — недоверчиво проговорил Мэлли, — ведь это же...